Чекисты рассказывают... Книга 7

— На той самой, Алексей Иванович.

— Ну вот, круг и замкнулся. Значит, не случайно они фотографировали улицу.

— Его дом попал на фотографию. Такой невзрачный весь опутан виноградом, и окон не видать.

— Так, им нужен не дом, а радист Чукрин. Значит они знают его адрес. Все это следует учитывать в дальнейшей работе.

Чукрин списался на берег, устроился работать в дом отдыха «Горный ручей». Ему хотелось затеряться, чтобы его никто не нашел.

Жене объяснял смену работы тем, что сердце пошаливает, надоело болтаться в море, жаль надолго расставаться с семьей и со стариками.

Она выслушала, но не поверила, а жалобы мужа на здоровье натолкнули Анну на мысль поговорить с судовым врачом.

Аринин не мог сказать Анне, почему ее муж списался с судна. Беседа с врачом не удовлетворила Анну, и она пошла к капитану. Тот сказал, что Чукрин подал заявление с просьбой о списании его на берег по причине ухудшения состояния здоровья и он удовлетворил его желание.

Домой она не шла, а бежала, но Чукрин еще не приходил с работы. Анна не стала готовить ужин. Сидела и хмуро ждала его возвращения.

— В забегаловке был? — спросила она, как только муж переступил порог кухни.

— Что ты? На работе малость задержался.

— За что тебя списали с судна?

— Я уже говорил тебе.

— Не верю. Я была у капитана и врача.

Чукрин чертыхнулся, но рассказывать жене, что с ним произошло, он побоялся.

— Люди на суда просятся, — причитала жена, — а тебя списали. Нашел себе работенку — крутить пластинки. Врач сказал, что у тебя все в порядке. Чего тебе дома сидеть? Сходи к нему, приглашал.

Она привыкла к тому, что муж надолго уходил в море. Для нее было непривычным его пребывание дома, это ее связывало по рукам и ногам. Совсем немного прошло с того дня, как он жил на берегу, но ее это ужасно раздражало.

Каждый раз, возвращаясь из рейса, Рамони шел в капитанерию, где его ожидали сержант и американец. Рамони знал, что небрежно развалившийся перед ним в кресле американец Фрэнк — кадровый сотрудник РУМО[6], ведомства, которому подчинены все военные атташе, работавшие за рубежом. У Рамони он вызывал раздражение не только своей бесцеремонностью и плохо скрываемым пренебрежением к итальянцам, но и тем, что беспрерывно жевал резинку.