Данилов, прежде всего, стал пытаться сбросить с себя веревку, но она затянула петлю и сбросить ее он не мог. В это время он заметил, что с корабля спустили лодку и это ему тотчас же придало бодрости. В лодке сидело три человека и она приближалась к утопавшим, но приближалась тихо; ее так спешили спустить, что впопыхах не надели даже руля. Все это очень мешало ее правильному движению во время такого неспокойного моря, но один вид лодки поддерживал Данилова и придавал ему силы. Долго, долго он боролся, но наконец стал ослабевать и часто уходить под воду. Один вал налетел на плывших с такою яростью, что они ушли под воду на несколько футов. Ударом воды мальчика сначала оторвало от Данилова, а потом снова принесло, и он, не помня себя, крепко схватил его за ноги в ту самую минуту, когда голова Григория Петровича находилась внизу. Данилов тщетно пытался вырваться, мальчик крепко держался за него.
В минуты такого страшного душевного напряжения голова работает сильно и Данилову тотчас же мелькнула мысль, каким образом он может еще спасти себя. Он нырнул еще ниже.
Эта увертка не осталась без результата. Когда мальчик заметил, что спаситель его не поднимается на верх, а напротив того, опускается вниз, он выпустил его ноги, чтобы всплыть самому. Данилов тотчас же повернулся и всплыл точно также, чтобы перевести дух. Кажется, пройди еще минута и они погибли бы оба.
Не зная, в состоянии ли он будет, обессиленный, плыть с мальчиком, Данилов поплыл к лодке один. Но Агин так жалобно призывал его, что он вернулся и подал ему руку, сказав, что теперь они оба погибнут, если он еще раз ухватит его за что попало. Таким образом, теперь борьба началась снова, но силы были уже истощены, а лодка приближалась очень медленно. Они оба постоянно уходили под воду и всплывали только для того, чтобы перевести дух. Силы их почти оставили. Григорий Петрович начал терять сознание и наглотался воды. Ему казалось, что он лежит на зеленом лугу, но в эту самую минуту сильные руки подняли его в лодку, где положили рядом с бесчувственным мальчиком.
Теперь наступила новая опасность: как лодка могла добраться до корабля? Ее могло ударить так, что она разбилась бы вдребезги, чего все и боялись. С корабля было спущено несколько веревок. Двумя из них обвязали Данилова и Агина и подняли их, а матросы сами взобрались на палубу тоже по веревкам; лодку же, ударившуюся о борт и несколько попортившуюся, кое-как таки подняли и затем корабль двинулся далее.
Наши молодые люди долго не могли поправиться после такого купанья и не покидали коек. Случай этот очень сблизил их. Агин смотрел с благоговением на Данилова, как на своего спасителя, а Данилов привязался к мальчику, как к своему детищу, спасенному им. Глядя на Агина, Григорий Петрович вспоминал лучший поступок в своей жизни. С этих пор они никогда не разлучались и служили постоянно на одном и том же корабле.
Лет через пять Данилова пригласил к себе владетель корабля, на котором он в последнее время плавал, немец Редер, и повел такую речь:
— Послушайте, Григорий Петрович, мне представляется очень выгодное дело. Надо будет везти из Германии товар в Африку, а оттуда привезти товар в Гамбург.
— Зачем же дело стало? — спросил Данилов.
— Дело стало за капитаном. Наш капитан так болен, что не решается пуститься в такой дальний путь, и он мне советует поручить вам управление кораблем.
— Отчего же не его помощнику, Оливаресу? — спросил Григорий Петрович.
— Мне Оливарес до такой степени не нравится, — отвечал Редер, — что я ни в каком случае не назначу его капитаном.
— В таком случае мне остается только поблагодарить вас и принять место, — сказал Данилов. — Но знаете, Карл Карлович, принимая меня, вам придется дать какое-нибудь место и Агину.
— Знаю, знаю, что вы друг без друга ни на шаг.
Таким образом, дело было слажено и Данилов стал капитаном корабля «Елизавета». Когда Оливарес услыхал, что капитаном назначен Данилов, а не он, то ни слова не сказал, а только страшно побледнел.
Корабль благополучно принял груз и пошел в Африку, где остановился в устье реки, рядом со шкуною под английским флагом.
Через какие-нибудь полчаса капитан шкуны вошел на корабль и после первых приветствий сказал Григорию Петровичу:
— Знаете, вы как можно скорее выгружайтесь и потом принимайте новый груз. Здесь слоновая кость ни почем. Но оставаться здесь долго нельзя, потому что тут люди мрут, как мухи, от какой-то эпидемии: не то лихорадки, не то горячки. Я уже схоронил пятерых. Советую вам торопиться.
В этот же день Григорий Петрович, в сопровождении Агина и Оливареса, отправился на английскую шкуну отдать визит капитану. На шкуне они увидали двух громаднейших псов.
— Это чистокровные собаки с острова Кубы, — объяснил им капитан, — без них я никогда не схожу на берег. Они оберегают меня лучше десятка вооруженных людей. Против же эпидемии сберечь они меня не могут. После заката солнца никогда не оставайтесь ни на палубе, ни на берегу, а запирайтесь в каюту. Точно также и экипажу своему не позволяйте выходить.
ebooksa