Колдун из Салема

Я кивнул, осторожно обошел повозку и с той же осторожностью положил ладонь на ноздри одной из лошадей, пытаясь успокоить ее.

Она тут же попыталась меня укусить. В самый последний момент я успел отдернуть руку, поранившись при этом об уздечку: на тыльной стороне кисти у меня появилась длинная кровавая царапина. Поспешно отпрыгнув назад, я гневно посмотрел на лошадь и засунул руку под мышку.

— Сильно поранились? — спросила миссис Уинден.

— Нет. Хотя очень больно.

— Подойдите сюда, — сказала она. — Я взяла с собой небольшой бинт — на всякий случай.

Я заколебался, но, увидев утвердительный кивок Говарда, обогнул повозку, держась теперь подальше от лошадей, и вскарабкался на козлы к миссис Уинден.

— Покажите руку, — попросила она.

Я послушно протянул руку и на всякий случай сжал зубы. Миссис Уинден ловкими движениями очистила рану и перебинтовала руку.

— Что-то я ничего не понимаю, — сказала она. — Лошадей я взяла у одного моего родственника, и я знаю их достаточно хорошо. Они еще никогда не кусали людей.

— Они нервничают, — ответил я. — Знать бы только, почему.

Миссис Уинден туго завязала последний узелок, критически осмотрела свою работу и затем кивнула.

— Годится, — сказала она. — Когда мы приедем в Беттихилл, все же зайдите к врачу.

— Если только мы туда когда-нибудь приедем, — мрачно ответил я. — Дорога просто ужасная. Да и эти… растения… Вы не знаете, что это такое?

Она отрицательно покачала головой.

— Мы недалеко от леса, — сказала она. — Дождь, похоже, размыл почву, и корни оказались на поверхности. Хотя это все странно. Даже жутковато.

Немного помолчав, она добавила:

— Я еще никогда не сталкивалась ни с чем подобным.

— Быть может, ты прекратишь болтать и спустишься сюда, чтобы мне помочь, — вмешался Говард в наш разговор.

Я вздрогнул, поблагодарил миссис Уинден, улыбнувшись ей, и, спрыгнув с повозки, поспешил на помощь Говарду.

Результаты его работы были весьма скромными. Хотя уже десятки черно-коричневых корней были перерезаны или разорваны, по сравнению с их общей массой — а они добрались уже почти до середины колеса — это было ничтожно мало.