— Это… необычный пожар, — неохотно сказал он. — Я сам не знаю, что… что там происходит, но надеюсь, он прекратится, как только мы покинем окрестности Дернесса.
— А если нет? — тихо спросила миссис Уинден.
На этот раз Говард ничего не ответил. Он резко повернул голову, взял у нее из рук вожжи и хлестнул ими лошадей. Повозка перекатилась через вершину холма и стала съезжать с него по противоположному склону. Дорога становилась все хуже. То, что на карте было обозначено как проторенная дорога, на самом деле представляло собой сплошную вереницу ухабов и впадин, по которым и в хорошую погоду днем ехать было бы сущим мучением. Теперь же — ночью и после затяжных дождей, заполнивших дорожные впадины водой, сделав их незаметными, — ехать по такой дороге было просто пыткой. Повозка все время то застревала в выбоине, то упиралась в какой-нибудь бугорок, который мы в темноте не успевали вовремя заметить. Я бы не удивился, если бы рано или поздно у повозки сломалось колесо или треснула ось. При этом лошади все время спотыкались, и скорость нашего передвижения мало-помалу снижалась.
В конце концов повозка просто остановилась, причем так резко, что я, не удержавшись, чуть было не свалился с лавки. Говард тихонько ругнулся себе под нос, спрыгнул с козел на землю и тут же ругнулся еще раз, почувствовав, что его ноги по щиколотку завязли в придорожной грязи.
— Что случилось? — спросил я.
— Мы застряли, — сердито ответил Говард. — Иди сюда и помоги мне.
Я встал, спрыгнул на землю с противоположной стороны повозки — чтобы не завязнуть, как Говард, в грязи — и осторожно обошел повозку. Лошади нервно переступали с места на место, взмахивая хвостами, а одна их них попыталась меня укусить, когда я проходил мимо.
Я подошел к Говарду. Он сидел на корточках, тихо чертыхаясь себе под нос, и, ухватившись за что-то руками, тянул изо всех сил.
— Что случилось-то? — спросил я еще раз. — Выбоина?
— Нет. Иди помоги мне.
Он слегка отодвинулся в сторону, нетерпеливо поманил меня рукой и показал на что-то темное и блестящее от влаги, опутавшее колесо.
— Что это? — удивленно спросил я. Я наклонился, ладонями вытер дождевую влагу с глаз и попытался получше рассмотреть этот предмет.
Это были корни. Корни или какие-то побеги, покрытые липкой землей и переплетенные друг с другом. С упорством, свойственным растениям, они проросли сквозь твердый грунт дороги и переплелись с другими такими же корнями, проросшими с другой стороны. Колесо под тяжестью повозки продавило часть из них, но тонкие цепкие побеги запутались в спицах и теперь удерживали колесо, как огромная многопалая рука. Я попробовал дернуть один из корней, но мне едва удалось сдвинуть его с места, не говоря уже о том, чтобы оторвать его.
Говард пробормотал что-то себе под нос — возможно, ругательство — и, достав карманный нож, начал с ожесточенным выражением лица резать корни, хотя и без особого успеха.
— Черт возьми, что это за дрянь такая? — пробормотал я. — Они какие-то необычные.
— Это растения, — неохотно ответил Говард. — Какие-то корни. Чертов дождь размыл здесь грунт. Я не удивлюсь, если и дальше вся дорога окажется в таком же состоянии.
Он снова чертыхнулся, ухватился за надрезанный корень и потянул его изо всех сил. Корень с громким щелчком разорвался, и Говард, потеряв равновесие и беспомощно взмахнув руками, повалился на спину в грязь.
Я, лишь в самый последний момент сумев подавить злорадный смех, помог ему встать на ноги, а затем молча забрал у него нож. Пока разозленный Говард почти безрезультатно пытался очистить свою одежду от грязи, я изо всех сил старался разрезать странное переплетение корней. Но сделать это оказалось практически невозможно. Корни были не толще моего мизинца, а некоторые из них — и вообще толщиной в волос, однако их было просто невероятно много. Если орудовать таким вот малюсеньким ножом, нам понадобился бы целый час, чтобы высвободить колесо. Я терялся в догадках, как за какой-то миг колесо могло так основательно запутаться в корнях. Все выглядело так, как будто корни сами обвились вокруг спиц.
Через некоторое время мои мышцы начали болеть от напряжения. Я поднялся, отдал нож сменившему меня Говарду и начал шевелить руками, чтобы расслабить свои перенапряженные мышцы. Одна из лошадей стала нервно топтаться на месте и ржать.
— Что с лошадьми? — спросил Говард, вонзая нож в массу корней. — Попробуй успокоить их, Роберт. Мне не хотелось бы, чтобы они понесли как раз в тот момент, когда мы высвободим колесо.
ebooksa