Великая Степь

– Рискну предположить, что это камни развоплотившихся духов? – ответил я. Камни и в самом деле ощущались как скопление энергии.

– По-своему ты прав. Эти камни остаются после развоплощения духов. Мы называем их «сеги». Камни очень ценятся у моего народа. Так что в твоих руках приличное состояние.

– Спасибо, – ответил я, чтобы как-то заполнить паузу.

– Таковы наши традиции, Нел-укр, кто справился с духом, тот и забирает камень.

Я повторно кивнул, ожидая, когда вождь перейдет к следующему пункту нашей встречи. Ведь должен же он как-то поблагодарить меня за спасение дочери. Ведь так? Да?

– С делами рода мы разобрались, – сказал вождь. – Теперь я хочу узнать, что могу предложить тебе за спасение дочери.

– Вы подарили мне гостеприимство и защиту, это все, что нужно.

– Быть гостеприимным хозяином – обязанность каждого орка, а обеспечить себе защиту ты бы смог и сам, мы оба это знаем, так что не оскорбляй меня отказом, подумай хорошенько.

Сделав вид, что задумался, я просто изнывал, выдерживая паузу. Когда терпение вождя было на исходе, позволил себе сказать.

– Есть то, в чем можете помочь только вы, – начал осторожно.

– И в чем же? – вопросительно взглянул Серый Орел.

– Я хочу, чтобы вы и ваши шаманы помогли мне получить духа-защитника.

Вождь окаменел, его лицо стало неподвижным, а глаза хищно прищурились.

«Блин! Просчитался! Что-то пошло не так! Видимо, чужеземец не должен интересоваться секретами орков!»

Я уже приготовился к возмущениям и крику, но вождь рассмеялся:

– Ха-ха-ха-ха!!!

«Обошлось!» – обрадовался я, потому как в голове успели вспыхнуть картины, как один необразованный в области орочьей культуры полукровка скрывается в степи от орды серых воинов на духах-защитниках.

Пока вождь хохотал, я пытался угадать, чем вызван его смех.

Скорее всего, дело в том, что только орки могут вызывать духов-защитников, или в том, что к этому секрету никого из представителей других рас не допустят. Или есть еще какая-нибудь причина, о которой я ничего не знаю. Блин, да почему же он смеется?

Причин своего смеха вождь открывать не стал, просто сказал, что у меня отличное чувство юмора.