— Я так не думаю, — на лице Кортни появилась фальшивая улыбка. Она подалась вперед, близоруко заглядывая Хэнку в глаза. — Ты не голоден?
— Я не знаю.
— А я знаю, — Кортни протянула ему руку и повела в свой дом.
Стены из белого кирпича, массивная дверь. Внутри пыльно. Железная печь у единственного окна. Стол, четыре стула. Кровать одна. Старый сундук наполнен консервами.
— Знаю, что не «Хилтон», — вздыхает Кортни. — Но это единственное кирпичное здание в городе, если не считать вокзал. — Она показывает на консервы. — Все просроченное, но я ела и еще жива.
Вечер. Стрекот цикад. Выйти на улицу, собрать дров. Поужинать.
— На ночь не останешься? — спрашивает Кортни.
— Нет.
Теперь вернуться на вокзал.
— Подожди! — кричит Кортни. — Вдвоем веселее…
Ночь холодная, неспокойная. Цикады стихают, начинается дождь…
Хэнк проснулся. Тело затекло, болело.
Оглядеться. Кортни спит. Дождь барабанит по железной крыше. В каморке кассира горит свет. Подняться на ноги. Свет погас. Хэнк замер. Здесь есть кто-то еще? Страх. Любопытство. Подойти к окнам каморки кассира.
— Кто здесь? — тишина. — Я видел свет.
— С кем ты разговариваешь? — сонно спрашивает Кортни. Вздрогнуть, выругаться сквозь зубы. — Ты чего?
— Испугался.
— Пошли спать. Одной холодно.
— В каморке кто-то есть. — Теперь взять у Кортни зажигалку, заглянуть в окно кассира.
— Может быть, тебе приснилось?
Промолчать. Стоять, прижавшись лицом к стеклу кассы, вглядываясь в темноту. Желто-синее пламя зажигалки дрожит, рождает чудные тени.