— Что там? — спросил Хэнк. Шериф не ответил. — Все нормально? — Хэнк подошел к нему, заглянул в каморку. В нос ударил тошнотворный запах горелой плоти.
— Что скажешь теперь, Хэнк? — спросил шериф, разглядывая обгоревшие человеческие тела.
— Я просто жду автобус, чтобы уехать отсюда, — сказал Хэнк.
— Конечно, ждешь. Это же вокзал, — шериф Морт глуповато улыбнулся и начал зачитывать Хэнку его права.
— Я просто жду автобус, — снова сказал Хэнк.
Шериф усадил его на заднее сиденье. Ручек на дверях не было. Между водителем и пассажиром — решетка.
— Меня не было здесь вчера!
— Конечно, не было, — еще одна детская улыбка.
Шериф Морт включает зажигание. Машина не заводится.
— Это что такое? — он поворачивается к Хэнку. — Это ты сделал?
— Сделал что?
Шериф не отвечает, выходит из машины, открывает капот. Хэнк слышит проклятия, затем тишина. Шериф Морт курит, ходит вокруг машины.
— Чертов город! — бормочет он. — Чертов город…
Затем открывает дверку машины и говорит Хэнку, что они пойдут пешком.
Ночь. Лес. Сложенный из бревен дом охотников. Ноги болят. Наручники жмут.
— Может, снимешь их? — спрашивает Хэнк, когда шериф зажигает керосиновую лампу.
— Тебе мешает? — шериф снова по-детски улыбается.
Еды нет. Воды нет. В доме две комнаты. Два стола, стулья, несколько шкафов, две железные кровати с грязными матрацами в разных комнатах. Шериф молчит, сидит за столом напротив Хэнка и смотрит ему в глаза.
— Я никого не убивал, — говорит Хэнк. Шериф кивает. — И не поджигал вокзал.
— Верю.