Она двинулась на меня, прижимаясь к земле, оскалив пожелтевшие обломленные клыки. Сил на прыжок у нее, видимо, не было, и все, что она смогла – это рвануть ко мне и цапнуть за ногу чуть выше колена.
Это было последним, что она сделала.
Я раскроил ей череп топором, одним точными ударом. Зашипев, она отлетела к стене, дергаясь в конвульсиях, а через несколько секунд умолкла навсегда. Йозеф сопровождал наш непродолжительный бой прерывистым хохотом.
Ее шкура была теплой, а кровь горячей. Вспоров кошачье брюхо, я вынул из груди дрожащее сердце и впился в него зубами, высасывая пульсирующие волны крови, сладкие, как майский мед. После я освежевал ее и, сбросив верхнюю одежду, закутался в шкуру, пока та еще была горячей. Вряд ли такая роскошь подвернется мне когда-нибудь еще. С какой же завистью таращился на меня безумный Фишель. Ты ожидал увидеть другой исход схватки, да?
Кошачье мясо оказалось дрянным, жестким и вонючим. Но горячим, и это перечеркивало все его недостатки. Возможно, я сменил бы свой дальнейший рацион, но у меня больше не осталось соли. А теперь еще появилась и рана от клыков на ноге.
Остатки алкоголя ушли на дезинфекцию. И теперь я думаю, что зря. Не все ли равно, сколько зараз меня убивают?
Постоянно сплевываю слюну. Чувствую, что, если проглочу, то вырву все съеденное. А этого я не могу себе позволить. Мне нужны силы.
Из какой преисподней явилась эта сука? Проклятая тварь, теперь я хромаю.
Рана напухла и теперь беспокоит меня больше, чем кашель и несварение. Вокруг дырок образовались темные круги. Это ведь плохо?
Опять молился. Мне кажется, или после этого становится лучше?
Эффект плацебо. Почему я о нем вспомнил? Но, говорят, работает. На всех, кроме мертвых. А, значит, и на меня.
Господи, благослови же пищу, ниспосланную мне!
Отдых ничего не дал. Кости ломит от холода, согреться абсолютно невозможно. Если бы только дрова не промокли. Если бы дохлый язычник взял их побольше. Если бы мне встретилась еще одна хижина… Сколько бы времени мне понадобилось, чтобы просохнуть? Сколько времени дождь позволил бы мне находиться в ней? Или я мог бы убить еще одну кошку, если бы та пришла. Убить, съесть сердце и согреться в ее шкуре, горячей от крови. Или в шкуре Жабы. Какая разница?
Воздух сырой, как сама вода. Я буквально дышу жидкостью. В таких условиях мне больше подошли бы жабры, а не легкие. Еще пару дней, и я их выплюну. Рана нарывает, каждый привал я снимаю с ноги корку из сукровицы и гноя.
Нужен длительный отдых, но останавливаться я не могу. Море меня догоняет. Я должен идти.
Отдам руку за чашку горячего… чего угодно. Не откажусь от кошачьего сердца.