- Это означает, что в следующий раз их будет больше. Мы только что сделали себя мишенью “Беспределa” номер один.
- К черту “Беспредел”. Если бы я знал, где они тусуются, я бы пошел прямо в их гребаный клуб и убил каждого из этих ублюдков. Я бы сжег его дотла и выбил дерьмо из любого, кто пытался выбраться. Я бы сделал такое с их задницами!
- Мак, я не думаю, что ты слышишь, что я говорю. Теперь они будут охотиться за нами.
Мак остановился и повернулся, чтобы посмотреть Джейсону в глаза.
- Я в точности слышу, что ты говоришь. Мне просто похуй на это. Они хотят меня? Тогда они смогут забрать меня. Я чертовски надеюсь, что они придут за мной. Я убью любого скинхеда, который подойдет ко мне! Они могут привести десять, черт, они могут принести двадцать ублюдков! Они могут достать меня, но клянусь, я убью дюжину этих уебков первым!
Мак мог видеть страх в глазах Джейсона, и он хотел бы, чтобы у него было несколько слов поддержки, но он не чувствовал того же страха. Идея сразиться с дюжиной бритоголовых взволновала его. Мысль о смерти в бою взволновала его. Именно так он хотел умереть, как настоящий воин, бросаясь на щит. Перспектива жить, оставив Филадельфию, чтобы пойти в колледж, в один прекрасный день, закончив колледж, чтобы работать с девяти до пяти, имея жену, дом, машину, детей, собаку, внуков, оказавшись в доме престарелых, носить взрослый подгузник, надетый апатичными медсестрами – это было гораздо страшнее. Старость его пугала. Умереть легендой было его мечтой.
Никогда в жизни Мак не надеялся прожить долгую жизнь. Средняя продолжительность жизни молодых чернокожих мужчин в 80-е годы была самой низкой. Каждое утро, когда он открывал глаза и дышал свежим воздухом, было для него неожиданностью. Он чувствовал, что он живет на заимствованное время, и это было круто. По крайней мере, теперь он точно знал, как он умрет. Это было успокаивающее чувство.
- Нахуй надо идти до Галереи. Здесь чертовски холодно. Давай перейдем к месту сбора. У Падре всегда есть кофе и все такое. Там могут быть пончики и печенье, оставшиеся после собрания Анонимных алкоголиков.
- Да, здесь чертовски холодно. Давайте посмотрим на Падре.
Глава 5
Антонио управлял небольшим волонтерским центром из магазина на втором этаже над магазином готической одежды под названием “Trash&Vaudeville”. Там он проводил анонимные собрания алкоголиков и наркоманов, а также сеансы групповой терапии для беглецов и детей, подвергшихся насилию. Многие дети зависали там, потому что у них всегда был кофе, было тепло, и отец Антонио никогда не пытался проповедовать им об Иисусе или уговаривать их вернуться домой к родителям. Он просто слушал. У него это хорошо получалось.
Все дети на Южной улице называли его Падре. Никто не знал, почему. Отец Антонио был итальянцем, а не латиноамериканцем. Но название закрепилось.
- Эй, Падре!
- Мак. Джейсон. Дети мои, у вас неприятности?
- Нет, если мы можем помочь, – ответил Джейсон. Он стукнулся кулаками с Падре, а затем уселся на один из подаренных диванов. Мак кивнул в знак приветствия и сел рядом с Джейсоном. Маку нравился Падре, но он не доверял ему полностью. Ему казалось странным, что этот человек так много времени проводит с подростками.
- Есть ли здесь кофе, Падре? – Спросил Джейсон.
Это был риторический вопрос. Там всегда был кофе.
Падре вошел в импровизированную кухню, которая была немного больше, чем стойка с плитой и кофеваркой с двумя шкафами над ними, заполненными бумажными тарелками и пластиковыми стаканами.
- Я слышал, вы двое подрались?
ebooksa