Ревелль

Кэролин Ревелль протянула мне стакан:

– Ну-ка понюхай. Чем пахнет?

Я потянул носом.

– Не могу понять. Пылью?

– Малыш, скажи честно.

– Ну ладно. – Я принюхался еще раз. – Мочой.

Она поставила стакан обратно на стойку.

– Как ни стараемся, сколько ни моем, все равно пахнут мочой.

– Да во всем шатре воняет как в туалете, – вставила Триста.

Женщины пропустили ее слова мимо ушей. Когда Роджер рассказал им, что я сирота, меня приняли с распростертыми объятиями и настояли, чтобы отныне я называл их тетями. В то время как Тристу по большей части как будто не замечали.

– А ведь она правду говорит, – вступилась Нана. – Всякое пьяное дурачье так и норовит пописать где-нибудь в уголке.

– Лимон не пробовали? Отлично устраняет запах. – Поймав на себе недоуменные взгляды, я добавил: – Мне, гм, доводилось убирать за маленькими мальчиками в сиротском приюте. – И не только за маленькими мальчиками. Воспитатели заставляли стирать и мои собственные простыни после нередких конфузов, случавшихся со мной в первый год, когда меня мучили кошмары. И я, такой маленький, что еще не дотягивался до бельевой веревки, голышом возился с мокрыми тряпками на продуваемом холодными ветрами дворе.

Нана выгнула бровь:

– Лимоны завозятся с материка. Это недешевое удовольствие.

– А вот эти? – Я взял кружок лимона, которым был украшен грязный стакан на барной стойке. – Срежьте цедру, добавьте уксуса, процедите через марлю – и лимонный очиститель готов.

Роджер хлопнул меня по спине:

– Видите? Я вернулся и привез с собой самого настоящего гения.

– О да, достойная компенсация за годы тяжелой работы в твое отсутствие. – Нана взяла еще один стакан. – Кстати, как вы познакомились?

Роджер похлопал меня по плечу:

– Джеймисон, позволь, я сам расскажу. Видите ли, мы путешествовали через Атлантику…