Безупречная Луна

Оба живы.

Но что они сделали со мной?

Слёзы останавливаются, звуки постепенно возвращаются во всей полноте, и я слышу шипение возвращающегося легиона. Демоны окружают нас всех, наслаждаясь запахом крови Первых. Никто ни с кем не сражается. Мы все теперь лишь горстка выживших людей в центре сжимающегося чёрного круга, которому не видно конца, в какую сторону ни посмотри. Пошатываясь, я поднимаюсь и отхожу на десять шагов. Падаю на колени, заношу сцепленные руки над головой и ударяю в землю, отпуская всю ярость и причинённую мне боль.

– Пошли вон!!!

Мой приказ сотрясает воздух ничуть не хуже, чем обычно это делает Даян. Я вбиваю контроль, отданный Айлой, не зная, сколько его надо. Земля идёт волной от моих рук во все стороны, несколько ближайших ко мне солдат падают от того, что почва уходит у них из-под ног. Демоны скуля разбегаются, словно косяк испуганных рыб. Я вколачиваю свою злость в землю ещё несколько раз, пока не остаюсь уверена, что легион исчез.

Наступает тишина.

В которой я слушаю своё тяжёлое дыхание, свесив голову, так и оставаясь на коленях в луже чьей-то крови.

– Какого чёрта вы сотворили?

Я едва узнаю голос. Вяло поворачиваю голову на звук, удивляясь, что Клетус ещё жив. Его кожа почти вся посерела, особенно жутко выглядят тёмные следы на шее, глаза все красные из-за лопнувших капилляров. Сам король немного съёжился, усох, но жив и всё равно выглядит внушительным мужчиной. Хотя его рассудок явно так же далеко, как и мой. Клетус пошатываясь осматривает присутствующих рассеянным взглядом.

– Это не мы… это ты, отец.

Лицо Эола бледное из-за недавно увиденной картины. Его волосы спутаны от пота и крови, липнут к лицу и шее, бок слабо кровоточит, а на лице расцветают синяки, оставленные мной. Отливающий золотом плащ теперь изодран и весь в грязи. Замечаю ожоги у него на руках, когда он поднимает тяжёлый меч, забирая из рук одного из своих мёртвых солдат.

Принц медленно идёт к отцу, который с неизменным презрением смотрит на своего младшего сына.

– Ты всё так же слаб! – выплёвывает король, а Эол останавливается напротив отца с опущенным оружием.

Никто из нас не вмешивается, давая принцу шанс решить свою судьбу и участь своего народа. Клетус больше не владеет Даром, но он по-прежнему король, а пока жив прошлый, новому короны не видать.

– Как мог потомок света принести такой мрак? – в отчаянии задаётся вопросом Эол, а Клетус лишь усмехается, будто эти слова не имеют никакого смысла.

Принц поднимает меч. Я невольно открываю рот, почему-то хочу сказать ему остановиться. Ловлю себя на нежелании, чтобы Эол пятнал собственную душу этим, может, и необходимым, но грязным убийством. Эол замахивается, однако не успевает нанести удар, потому что плечом его отталкивает в сторону Демьян. Всё это время его держали в стороне наши солдаты, чьим приказом было сохранить его в живых. Вероятно, Демьяну удалось сбежать, хотя это не имеет значения. Старший принц всё ещё скован жгутами, он отбирает меч у младшего брата и сам заносит клинок.

– Я был дерьмовым старшим братом, так же как и ты – хреновым отцом. Но я хоть попробую исправиться.

Демьян не даёт Клетусу ответить, не даёт себе времени передумать, а Эолу возможности возразить. Он вкладывает всю силу, вонзая меч в сердце старшему Квинтилию. Сталь проламывает нагрудник, проходит сквозь тело и окровавленным концом выходит сзади. Я отворачиваюсь, слушая, как через несколько мгновений тело грузно падает на землю, знаменуя конец этой бойни. Я не чувствую ничего, кроме подкатывающей к горлу тошноты и пустоты в сердце, когда знакомая преграда вырастает у меня в сознании. Она отрезает весь пережитый панический ужас, а вместе с тем лишает какой-то важной части меня самой.