Безупречная Луна

– А ты болтливее, чем я думал.

Он подносит к моим губам ложку, и я проглатываю её содержимое. Он повторяет действие ещё несколько раз, а я безропотно ем, злясь из-за тупой боли в желудке. Мы молчим всё это время, нам особо нечего друг другу сказать.

– Айла… – неожиданно начинает Эол.

– Не смей произносить моё имя, – огрызаюсь я.

– Айла, – с нажимом повторяет он. – Почему ты не переоделась в одежду, которую я тебе дал два дня назад?

Я не отвечаю. Сейчас середина зимы, и мы почти достигли самой северной страны Континента. Здесь, так близко к границе Каидана, вся земля покрыта пушистым покрывалом снега. Небо всегда серое, закрытое грузными облаками, готовыми в любой момент ещё больше осложнить путь и увеличить сугробы. Я никогда не видела так много снега, и разве что обилие хвойных лесов привносит хоть немного ярких пятен в пейзаж. Местный холод мне незнаком, всё тело постоянно сотрясает дрожь, а по ночам даже зубы стучат. Превратившееся в обноски платье, уже не сохраняет тепло. Моя мантия, идеально согревающая в Илосе или Теяле, в здешнем суровом климате максимум годится для осени. Каждый раз, когда Эол выводит меня из повозки, я трясусь от холода, потирая закоченевшие руки. Жгуты мешают обхватить себя руками.

Сами Квинтилии давно накинули на плечи накидки, подбитые мехом. А несколько дней назад принц откуда-то принёс комплект тёплой, чистой одежды для меня. Скорее всего, купил или украл в ближайшей деревне, потому что именно исарийцы любят глубокие оттенки зелёного в нарядах.

– С этим, – я демонстративно поднимаю руки в жгутах, – не особо то и переоденешься.

Я говорю с насмешкой, наплевав на его благородные порывы. Но Эол лишь задумчиво кивает, протягивая мне ещё одну ложку.

– Извини. Не подумал.

– Может, и за убийство отца извинишься, раз уж начал? – с раздражением поддеваю я.

– Это правда?

– Что?

– Всё то, что сказала Ойро.

Я поднимаю на собеседника взгляд, а он внимательно смотрит на меня, напряжённо ожидая ответа. Впервые мне на секунду становится жаль его. Если отец и вправду ничего ему не рассказал, а лишь убедил, что мы виноваты в смерти его матери, то его можно было бы понять. Только я не хочу его понимать.

– Правда. Каждое слово, – твёрдо заявляю я. – Не будь на мне жгутов, я могла бы тебе показать.

– Почему тогда вы не пришли и не отомстили за все эти годы?

– Потому что мы не убийцы.

Он морщится, как от пощёчины. Смысл, который я вкладываю, бьёт его сильнее, чем все прошлые мои оскорбления, вместе взятые. Благородный принц Света, думающий, что сражается с жестокой Тьмой. От этой мысли я горько усмехаюсь.

– Значит, мой брат жив?