Гарри последовал за мной внутрь. Мне было приятно увидеть Джоди Хатчинсон, автора лимонного печенья, и я обрадовалась еще больше, увидев, как засияли ее глаза при виде меня.
– Вы точно вовремя! – воскликнула она, одарив Гарри восхищенным, слишком долгим взглядом. – Дэниел у себя. Я сообщу ему, что вы пришли, и сразу же заходите.
– Ее зовут Джоди, – сообщила я Гарри, пока мы ждали. – Она работала диспетчером в тот день, когда пропали девочки.
Большая часть участка представляла собой открытое пространство, но несколько кабинетов располагалось вдоль левой стороны. Вскоре из одного из них вышла Джоди, а за ней мужчина лет шестидесяти. Тот факт, что у него есть личный кабинет, указывал на высокий статус, но манера держаться – большие пальцы, засунутые в петли для ремня, надменная улыбка на блестящих губах – наводила на мысль о высокомерии, не сулившем ничего хорошего.
– Ван, верно? – Офицер вынул из-за пояса левую руку и протянул мне. Значит, левша, без обручального кольца. – Я офицер Бауман.
– Приятно познакомиться. – Я повернулась к Гарри: – Это агент Стейнбек. Мы можем поговорить в вашем кабинете?
– У нас нет никаких секретов. – Он указал на открытую комнату позади себя. Джоди вернулась к своему столу и тут же принялась печатать с такой бешеной скоростью, что, скорее всего, просто стучала по клавиатуре, а на самом деле навострила уши. Еще один офицер в униформе сидел за столом в трех метрах от кабинетов, спиной к нам. Я предпочла бы поговорить наедине, но у бедняков и выбор небогатый.
– Вы можете вкратце изложить нам события двадцать третьего июня восьмидесятого года?
– Хороший день для фондового рынка, – сказал офицер Бауман, оглядываясь назад.
– Нас интересует конкретно похищение Эмбер Кайнд и Лили Ларсен. – Не заметить по моему тону, что мне не до шуток, мог только идиот.
– Мне нечего сказать, помимо того, что есть в файлах. – Бауман пристально посмотрел на меня. – Я сам их перепроверил, причем недавно. Все, что у нас есть, находится там.
– Вы перепроверили файлы? – удивилась я. – Когда?
– Сразу после первого звонка агента Камински. Попросил Джоди мне их принести.
Она улыбнулась, подтверждая его слова, и снова принялась печатать текст.
– Какие подробные файлы, – проговорила я в надежде, что Бауман уловит сарказм, но его бульдожье лицо не дрогнуло. – У меня еще есть пара вопросов, – продолжила я, решив действовать напрямик. – Во-первых, как
Гарри закашлялся, и это удивило всех, включая, по-моему, и его самого. Бауман пришел в себя первым.
– Это самый страшный секрет Лич-Лейка: девочек похитил Дональд Такер, осужденный за педофилию. Мы бы никогда на него не подумали, но тем не менее.
Я кивнула. В полицейских досье не было указано, что они рассматривали всерьез только Такера, но это читалось между строк. Жаль, что его алиби было прочным, как цементовоз: когда похитили девочек, он был на работе, в трех часах езды от Лич-Лейка, что могли подтвердить больше десяти свидетелей.
– Он сейчас в доме престарелых в центре города?
– Верно. Теперь он безвреден. Можете поспрашивать у него, где он спрятал тела.