Стол был рядом. Если бы она только могла поставить на него кружку. Если бы она только могла опуститься на стул.
Агент Рид кивнула.
– Вы были очень хорошей старшей сестрой. Тащить Лили к реке было хлопотно и могло стоить вам репутации в глазах Эмбер. Но вы это сделали. Даже собрали вам обед. А потом в лесу увидели чудовище, – она произнесла слово «чудовище» таким тоном, будто понимала, что оно значит. – С детьми такого происходить не должно. И все же это происходит. Вся вина лежит на этом человеке. Вся ответственность. Мы с агентом Стейнбеком хотим его найти.
Лишь эта фраза из воспоминаний помогла Ру уловить слова агента Рид. Они отличались от тех, что она слышала раньше. От тех, что сказали офицеры и ее психиатр более сорока лет назад. Совсем немного – нужно было всю жизнь нести в себе отравленный шип, чтобы заметить разницу, ощутить более легкое прикосновение. Ее худший страх признали и попытались успокоить, и на одну блаженную секунду возложили вину на кого-то другого, прежде чем все вернулось.
Именно тогда Ру поняла, почему агент Рид показалась ей знакомой. Дело было в поведении. Больной признал больного.
Ру упала в кресло. Поставила кружку на стол.
Неуклюже, как марионетка, которой оборвали ниточки, но все же она это сделала. Агенты и глазом не моргнули.
– Я ничего не помню после того, как мы вошли в лес, – честно призналась Ру, – только что Эмбер пела строчку из кадрили.
– Вы помните эту строчку? – заинтересовалась Рид.
Ру покачала головой, но вдруг четко услышала звонкий, приятный голос Эмбер.
– «Найду другую, милее тебя», – прошептала она.
Агент Стейнбек записал ее слова, а агент Рид наклонилась вперед, стараясь не пересечь невидимую границу, защищавшую Ру, как доспехи.
– Спасибо. Что еще вы помните? – Как будто не сомневалась, что будут еще факты.
– Я не знаю, что случилось с Эмбер и Лили, – с раздражением проговорила Ру. – Последнее, что я помню – поход в лес, что-то отвратительное, эту строчку, которую пела Эмбер, а потом больницу. Мои забинтованные ноги.
– Что-то отвратительное? – Глаза агента Рид вспыхнули. Ру пожала плечом.
– Мы были совсем маленькими. Думаю, на опушке леса мы все это почувствовали. Во всяком случае, мы с Эмбер. Как будто лес не хотел, чтобы мы входили. Так бывает, когда ты ребенок. Тебе кажется, что ты находишься в центре всего. Что мир – мощная сила, которая тянет тебя и толкает. Потом ты вырастаешь и понимаешь, что все просто пытаются пережить еще один день. Никакого волшебства.
Глаза Рид по-прежнему сияли.
– Я тоже это почувствовала.
Бровь Стейнбека дернулась. Между этими двумя было что-то общее. Какой-то важный личный опыт. Это лишь усилило тоску Ру, ощущение, что нормальная жизнь вне зоны ее доступа.