Я встала и поежилась. Огонь в очаге потух, зола остыла, и было довольно прохладно. Так что первым делом я бросила несколько поленьев и подожгла их. Огонь взвился вверх и весело затрещал.
Потом я достала табакерку из мешка и поставила на стол. Надо сказать, ныл он и стенал напрасно, эмаль осталась в первозданном виде, львиные лапы не погнулись. Так что жаловаться на состояние сосуда духу было нечего.
— Этот шалаш едва не рухнул. Кто-то бросался на дверь, тряс ее, и был такой звук… как когти скребли по стеклу.
— Ничего не слышала, — безмятежно сообщила я. — Замечательно, в котелке еще осталось жаркое. Ксенофонт, нас с тобой ждет сытный завтрак.
— И тебя совершенно не волнует, кто ломился полночи? — поинтересовалась табакерка.
— Раз он не смог преодолеть мою защиту, значит, кто бы это ни был, я смогу с ним справиться. Так что не вижу причин переживать…
После завтрака, который оказался даже избыточным, я исследовала хижину в надежде найти какие-то вещи, которые укажут на личность "поселенца". В шкафчике со всякой рухлядью обнаружились поношенные мужские башмаки большого размера. Да еще рядом с умывальником, на гвоздике висела цепочка с медальоном. Магическими свойствами вещица не обладала, просто безделушка. Немного поколебавшись, я спрятала ее в карман. Не потому что решила себе ее присвоить, а… просто положила в карман.
Я вышла на улицу. С внешней стороны над дверью кто-то основательно поработал: порожек был усеян щепками и стружкой, на крепких досках белели следы когтей.
Носком ботинка я тронула клок серой жесткой шерсти.
— Оборотень, — тихо сказала я и огляделась. — Выходи, поговорим.
— Ведьма.
Он шагнул из-за дерева. Я сразу же заметила, что парень очень даже хорош собой. На широкие плечи была небрежно наброшена волчья шкура. Это только подчеркивало стройный торс и мускулистые руки. Глаза цвета горчицы подозрительно сверкали из-под буйных густых кудрей. Смуглая, загорелая кожа, белоснежные зубы, мелькнувшие в улыбке, и лукаво-самоуверенный прищур дополняли общее впечатление.
Красавчик. И прекрасно об этом знает.
— Оборотень, — холодно сказала я. — Это ты изуродовал мою дверь?
Он пожал плечами и принюхался.
— Ты что, съела все мясо, что было в котелке?
Я предпочла проигнорировать этот вопрос. Тем более Ксенофонт мне в этом здорово помог. И вообще, я потратила массу сил вчера, пока убегала от Мерлина и добиралась сюда. Так что подозрения в обжорстве весьма оскорбительны.
— Как ты здесь оказался? И почему живешь в моей летней хижине?
— Она была пуста… и на ней не написано, что она твоя.
— Хм… Что ж… внутри все довольно аккуратно, — одобрительно сказала я. — Хочешь зайти?