Условие: (не)подчиняться

22
18
20
22
24
26
28
30

Анечка моргнула, опомнилась — и подскочила с кровати.

– Плохой, – отчаянно отозвалась она, оказавшись прямо перед ним.

– Как это так? – в голосе звучало искреннее непонимание и на всякий случай – угроза. Дэн сделал всего шаг вперед — и очутился с Анечкой нос к носу, навис над ней — и вновь голова поплыла от одного его присутствия. Но Анечка лишь сильнее сжала кулаки. Ей было, что ему сказать. Сегодня или никогда!

– Хорошая жена осталась бы с тобой в больнице! – выпалила она.

Дэн, кажется, расслабился после этих слов. Он явно ожидал худшего и не осознавал пока, что происходит.

– Я не хотел тебя видеть, – пояснил он холодно, ловя одну её прядь и задумчиво накручивая на палец.

– Меня обижает такое отношение, – как можно спокойнее и серьезнее произнесла Анечка, глядя прямо ему в глаза. Главное не сорваться, не дать ему повод думать, что это обычная истерика. Но Дэн лишь пожал плечами.

– Меня должны заботить твои проблемы?

Анечка едва не задохнулась от такого. Вовремя вспомнила, с кем имеет дело, но и это не сильно помогло. Даже, если в детстве он не видел нормальных отношений, то позже жил среди людей! И... должен подсознательно чувствовать, как поступать, если она ему не безразлична.

– Да, – внутри всё закипало, и голос то и дело норовил сорваться — не от слез, от злости. Сколько можно над ней измываться! Оскорблять подозрениями, мучить холодностью! – Не только у жены есть обязанности.

Дэн хмыкнул. Тяжелые ладони опустились на её плечи, но тут же скользнули ниже, огладили по спине, остановившись на талии.

– Я ничего тебе не обещал, Аня, – низким голосом проговорил Дэн, наклоняясь к ней, заставляя сотни обжигающих искр разбегаться под кожей, – и играть хорошего мужа не собираюсь.

В груди пекло от возмущения, а по венам растекался совсем иной огонь. Этот мужчина прекрасно знал о своём влиянии — и нарочно им пользовался.

– Прекрати хотя бы играть в больного мерзавца! – прошипела Анечка, еще больше кипятясь от своей нелепой уязвимости.

– Кого ты сейчас больным мерзавцем назвала?! – рыкнул Дэн, одним резким движением притянув Анечку к себе и буравя рассерженным взглядом. Та только охнуть успела. Она забылась, перешла черту, задела его ни на шутку. Это больше не было обычным спором, это превратилось в настоящую, опасную ссору. Но Анечке было плевать.

– Тебя! – выкрикнула она. Сжала зубы, чувствуя, как теплые руки сползают ещё ниже, вжимая её в мужское тело, а пальцы стискивают и мнут бедра. Она не верила, что это происходит с ней, что это возможно: так злиться на него и так желать одновременно. – Ты делаешь мне больно!

– Я еще не начинал, – не улыбаясь, отозвался Дэн. Подался вперед, пытаясь поймать её губы, но Анечка ловко уклонилась. В сердцах попыталась отпихнуть, но словно каменную скалу ударила.

– Ты делаешь мне больно, постоянно играя! – накопившееся выплескивалось из неё, и теперь даже Волков-старший, все силы этого мира не могли бы остановить этот поток. – Чередуя ласку с грубостью, целуя и отталкивая — ты мучаешь меня!

Дэн приподнял бровь.

– Если тебе не нравится моя ласка, можем обойтись без неё.