Тайное становится явным

22
18
20
22
24
26
28
30

Я смотрю на него ненавидящим взглядом. Глаза Ноя из зеленых снова потускнели до ореховых.

– Знаешь что? – произносит Ной. – Ты права. Тебе нельзя доверять, напишешь еще что-нибудь не то. Я сам об этом позабочусь, – заверяет он и, приподняв брови, быстро набирает текст. – Ты извиняешься перед Лорен за то, как ты с ней обращалась все это время. Особенно за эту нежелательную и никому не нужную беременность. Ты солгала мне о том, что принимаешь противозачаточное и переспала со мной, пытаясь ей отомстить. Когда ты узнала, что мы женаты, в припадке гнева ты сбросилась с лестницы, чтобы привлечь мое внимание. Ты надеялась, что я почувствую себя виноватым и брошу ее.

– Но это же неправда…

– А затем ты пишешь, что больше не можешь жить во лжи, и что тебя мучает вина за то, что ты сделала с Джонатаном, со мной и с Лорен.

Ной бросает на меня печальный взгляд, не переставая печатать.

– Ах да, ребенок. Убить собственное дитя потому, что ты не способна себя контролировать… Настоящая трагедия. Но вот прошло уже десять лет, и ты понимаешь, что чувство вины слишком велико, чтобы с ним жить, – продолжает он. – А что насчет твоей текущей беременности – так ты ее выдумала. Это все был обман.

Ной нажимает клавишу ввода, захлопывает ноутбук и лукаво мне подмигивает. Затем кладет руку на мой раздутый живот.

– Ты думаешь, я не понял, что ты носишь искусственный живот для беременных?

Я краснею, и Ной приказывает мне встать. Он поднимает мою рубашку, и из-под нее показывается надетый под боди силиконовый живот – весьма убедительный, пока не посмотришь вблизи.

– Ого, очень реалистично. Хорошая работа, – присвистывает Ной. – Готов поспорить, ты будешь рада избавиться от этой штуки.

– Да, – это единственное, что я могу выдавить.

– Должен сказать: большое облегчение, что ты все-таки не беременна. Не хочу убить еще одного ребенка, – он фыркает и достает из кармана небольшую оранжевую баночку. – Ты примешь две таблетки.

– Для чего? – я щурюсь на этикетку. – Что это?

– Лекарство от головной боли.

– Чушь.

– Ну, на самом деле эта штука посильнее обычных лекарств, – он вытряхивает парочку на ладонь. – Это фентанил. Опиаты помогут тебе справиться с болью.

– Ты это серьезно?

– А я выгляжу недостаточно серьезно? – он кладет ладонь на мой мокрый от пота затылок. – Ты уже написала предсмертную записку. Думаю, ты готова закончить начатое, – он пропихивает палец мне в глотку, и мой пищевод судорожно сокращается. – Ты проглотишь две таблетки, ты меня поняла?

Я задыхаюсь, судорожно сглатывая, по моим щекам текут слезы.

– Не беспокойся, Чарли. Это быстрая и безболезненная смерть, – он крепко берет меня за подбородок. – Ты же всегда хотела, чтобы мы были вместе. Я буду с тобой до самого последнего вздоха.