– Я всегда с тобой, – Джастин встает с дивана. – Просто помни об этом.
– Хорошо. Буду помнить.
Я не провожаю его до выхода. В коридоре финальным аккордом хлопает закрывающаяся дверь.
Немного погодя, я с трудом встаю и нахожу отца. Он в дальней комнате – прилаживает к детской кроватке последнюю часть.
– Какая красивая, – говорю я, поглаживая живот. – Мне очень нравится.
От моей похвалы отец весь сияет. Мы в молчании разглядываем детскую комнату, залитую солнечным светом. Всего несколько месяцев назад мне бы и в голову не пришло, что когда-нибудь у меня все это будет.
Все начинается внезапно: просто в один момент я осознаю, что между ног у меня мокро.
– Время пришло, – говорю я.
– Чего время? Ужина? – пожимает плечами отец. – Ладно, сейчас что-нибудь придумаем. Чего бы тебе хотелось?
– Да нет, я имею в виду –
Отец тут же начинает суетиться и носиться по квартире, то хватая вещи с полок, то ставя их на место. Я наклоняюсь за заранее упакованной сумкой.
– Ты готов?
Отец обеспокоенно охлопывает свои карманы в поисках ключей, а затем наконец-то находит их на полке в прихожей.
– Нет, – по его лбу стекает капля пота. – Но малышка готова, а это главное.
Следующая пара часов словно в тумане – поездка в больницу, эпидуральная анестезия и худшая часть – роды. И вот моя дочь появляется на свет – явно упрямая, точно как ее мама и бабушка. Вся розовенькая и со смешным хохолком светлых волос.
Когда отцу позволяют зайти ко мне в палату, я начинаю всхлипывать. Он тут же опускается на колени около кровати, чтобы утереть мои слезы.
– Мне ее показали, Птенчик. Настоящая красавица, – шепчет он. – У тебя самая чудесная девочка. Весит два девятьсот.
Сейчас я ощущаю только глубокую грусть за Шарлотту. Я больше не злюсь на нее – осталось только сочувствие.
Десять лет Шарлотта жила, веря в невиновность человека, который ее не заслуживал, и обвиняя вместо этого моего отца. Ее шансы на семью и собственных детей были уничтожены, и она просто не смогла с этим смириться.
Как не смогла смириться и с Лорен.