Семья Хомячковых

Хомячков и «подкидыш»

Как–то раз Хомячков, возвращаясь с работы, вынул из почтового ящика газету и стал с увлечением читать о том, как колхозник–передовик вспахивает за день площадь, равную территории Франции. Не отрывая глаз от статьи, он заученным движением вставил ключ в замочную скважину, открыл дверь и хотел было сделать шаг вперед, но нога его за что–то зацепилась. Влетев в прихожую на «бреющем» полете, Хома с чувством поцеловал тапочки дорогой жены.

– Значит, вечером будет дождь, – заметила Фаня и вздохнула. – А я постирушку затеять собиралась.

– С чего ты взяла? – спросил Хомячков, глядя на нее снизу вверх, начиная краснеть от увиденного.

– Вошел слишком низко. Ты в ванную поползешь или все–таки встанешь?

Вдруг у порога раздался детский плач.

– Это не я! – вскочил на ноги Хома.

– Саамы слышу. У тебя противнее выходит, – оттолкнула Фаня мужа к стене.

У порога стояла большая картонная коробка. Из нее и доносились эти звуки. Фаня стала к ней приближаться.

– Осторожно! Там может быть бомба! – воскликнул Хомячков и бросился прикрывать собою любимую жену, но на полдороги его перехватила ее милая ручка и точным броском направила в ванную.

Когда Хома, смыв с себя лишние бактерии, вошел в комнату, то его изумлению не было предела. На диване сидела Фаня, а на ее коленях лежал маленьких орущий сверток.

– Что это? – испуганно спросил Хомячков.

– Человечек, – ласково улыбаясь промурлыкала жена, не отрывая глаз от свертка.

– А чего он так орет? Кошмар приснился?

– Ты его напугал. Не часто над ним дядьки с газетами пролетают, – Фаня взглянула на его глупое выражение лица, рассмеялась и добавила. – Шучу я так. Кушать он, наверное, хочет, да и мокрый весь, памперс менять надою

– Так я сейчас свои макароны ему погрею. Можно еще яичницу сделать. Как думаешь, он больше любит омлет или глазунью?

– Запеканку с тертым хреном. Ты ему еще семечки предложи. Это же младенец! Его грудью кормят.