Хомячков и 1 Мая
Хома смотрел в недавно вымытое окно и мечтательно улыбался.
– Что тебя так перекосило – своё отражение в зеркале вспомнил? – подозрительно прищурилась Фаня.
Хомячков сконфузился и спрятал с очередной порцией каши улыбку обратно в рот.
– Да так. Сегодня ведь 1 Мая. Вспомнил, какой это был красивый праздник.
– Ага. Флаги– красные, транспаранты– красные, цветы– красные, песни–«красные», на столах– белая.
– Нет, – улыбка опять взобралась на Хомины щёки.– В небе птички вурнякуют, со столбов репродукторы музыкой улицы поливают, у заводов и фабрик народ толпится, к демонстрации готовится. У школ учителя за учениками, как наседки за цыплятами гоняются. И тут как рявкнет кто–то на весь город: «Да здравствует 1 Мая!» «Ура–А–А!»– подхватывают люди и дружным стадом идут к центральной площади. Красота! Фаня! – вдруг обернулся он к жене. – А сейчас демонстрации бывают?
Про остальные не знаю, а вот тебе на этот самый праздничный демарш сходить придётся. Только не на центральную площадь, а до ближайшего контейнера. И в руках у тебя будет не красный флажок, а вот это синенькое ведёрко. Маршрут демонстрации ясен? Вопросы есть?
Хома взглянул на жену разочарованным взглядом.
– По глазам вижу что нет. Тогда вперёд, и можно без песен.
Хомячков оделся и вышел на улицу. В небе кроме стайки самолётов никто не «вурнякал», лишь на крыше соседнего дома старая ворона, собрав около себя несколько молодых голубей, рассказывала о том, как она славно пировала в юности на первомайских маёвках. На детской площадке трое безработных алкоголиков потягивали вино прямо из горлышка бутылки и приговаривали: «Ну, за наш праздник – день трудящихся!». Ветер шелестел рекламами окон, дверей и ритуальных услуг. В общем, был обычный выходной день.
Когда он возвращался обратно, из соседнего подъезда вышел пожилой мужчина в чистеньким, местами выглаженном костюме, с красным бантом на рукаве.
– Здравствуйте, Семён Спиридонович, – поздоровался вежливый Хомячков.
– Здорово,Хряпыч, здорово.
– Куда это Вы так принарядились? Неужели на свадьбу?
– Не угадал, на демонстрацию иду.
– Значит всё–таки она вертится, тьфу, будет– эта демонстрация!? А зачем Вы бант на рукав нацепили?
– А куда же его присобачить? Чтоб он позеленел.
– На грудь, т. е. на пиджак обычно цепляли.
– Серьёзно? Вот спасибо! А то мы со старухой всё утро думали, куда эту тряпочку приколоть. А потом я вспомнил, что когда был дружинником, мы на рукав что–то красное цепляли, ну и приколол. Всё, побегу,– сказал Спиридоныч, когда бант заалел на лацкане пиджака– Догоняй, если хочешь. Мы у парикмахерской собираемся,– и шаркающей походкой пошёл дальше.