– Это почему же? – возмутился Хомячков. – Смотря куда это одеть? Разрешите взглянуть?
Повертев в руках два шнурочка с тряпочкой и мысленно приложив их к разным Фаниным местам, он все же признался, что действительно не подойдет.
– А что еще есть?
– Для Вашей жены могу предложить только вот этот лифчик, – сказал продавец, доставая бюстгалтер последнего размера.
– Хорошо, беру! – поспешно сказал Хома, доставая деньги.
Чтобы освободить руки при расчете, он одел покупку на голову. Уходя из магазина Хомячков не мог понять, почему очередь смеется. На улице уже стемнело и он брел домой, думая, что скажет жене.
– Милок, возьми цветочки! – раздался сбоку старческий голос.
– У меня, бабушка деньги кончились, – вздохнул Хома.
– Да я тебе, болезному, за так отдам. У Вас, чай, в Африке такие не водятся.
Хомячков попытался вспомнить, водятся ли в Африке мимозы, но кроме слонов никого не вспомнил.
– Не знаю, – честно признался он, но бабульки уже не было, а в руке у него был букетик цветов.
Фаня вышла из комнаты на звук открываемой двери.
– Ты где пропадал, горе мое? Водители общественного транспорта устроили забастовку или твой НИИ объявили закрытой зоной? Что с тобой? – всплеснула она руками, когда он зажег свет. – Ты сделал обрезание и уезжаешь в Израиль? А за спиной у тебя что, вызов на историческую родину?
– С Восьмым марта, тебя, Фанюшка! – смущаясь, сказал Хомячков, протягивая ей букетик мимозы.
– И вот, подарок тебе купил, – добавил он, шаря по карманам в поисках подарка.
– А на макушке у тебя случайно не он? – подозрительно спросила жена.
– Он, спасибо, это тебе! – покраснел Хома и стянул с головы бюстгалтер.
Фаня нежно прижала к себе мужа и прошептала:
– Спасибо, милый, – а потом добавила уже громче. – А где это ты загореть так успел? Что, за мимозами в Африку летал?
«Сдалась вам всем эта Африка!» – подумал Хомячков, уходя на кухню. – «Хотя бы знать, где она находится!»