Моше и его тень. Пьесы для чтения

22
18
20
22
24
26
28
30

Предводительница (склонившись в поклоне, в смятении): Господин…

Йахве: (остановившись и глядя в сторону ширмы): Ладно, ладно. Лучше расскажи мне, что ты видишь сейчас в свою подзорную трубу? Видишь, как он осторожно подходит к камню, на котором спит Ицхак?

Предводительница (повернувшись к ширме): Да, господин.

Йахве: Как легко ступает, боясь, что спящий проснется, как вынимает нож и примеривает направление удара? Как тысячи мыслей и сомнений одолевают его, так что ему хочется вдруг немедленно бросить на землю орудие преступления и бросится прочь самому, но что-то останавливает его и заставляет вернуться к прерванному… Ты случайно, не знаешь что?

Предводительница: Может быть, он любит тебя, господин?

Йахве: Это неплохая мысль… Нет, в самом деле. Не забудь включить эту глупость в твой рассказ. Мне кажется, это может произвести хорошее впечатление. (Садится на стул спиной к Предводительнице, сквозь зубы). Чертова работа… Ну, что там еще?

Предводительница: Боюсь, что я вижу кровь, господин.

Йахве: Выходит, дело сделано?

Предводительница: Да, господин.

Йахве: Ненавижу кровь.

Предводительница: Да, господин.

Йахве: В ней есть что-то плебейское. Как будто забывают помыть руки после ватерклозета или радуют окружающих, сморкаясь без помощи носового платка. (Поднимаясь со стула). Я тебя слушаю. (Вновь медленно идет, заложив руки за спину).

Предводительница: Да, господин. (Декламирует).

Холод пронзил его сердце, когда на горе Провиденье

В руку вложило ему двусторонне отточенный нож.

Силится он разомкнуть поскорее сведенные ужасом губы,

Но лишь мычанье глухое сердце способно родить.

Йахве (остановившись на противоположном краю сцены): Это все?

Предводительница: Нет, господин. (Декламирует).

Прежде чем в скорбный Шеол улететь навсегда, без возврата,