Главное, ребята, сердцем…
Все мы родом из детства. Все – где-то глубоко в душе – остаемся детьми. Многие из нас уже сами стали родителями. Некоторые – не по разу. Это к тому клоню, что сказка была, есть и будет актуальна всегда. Заметил, что нынешние дети читают (если вдруг читают) совсем не те книги, которыми зачитывались их родители. Например, про Алису Селезневу и ее «папу» Кира Булычева большинство современных тинейджеров даже не слышали, но зато про Гарри Поттера читали практически все. Некоторые еще и в разных переводах. Чтобы сравнить, где кого как зовут. При всем моем джентльменском почтении к миссис Роулинг отнюдь не уверен, что уже дети наших детей будут в курсе приключений и злоключений маленького волшебника и его товарищей по Хогвартсу.
Есть, однако, авторы, чья актуальность выдержала проверку временем и с годами не только не потускнела, но напротив – как драгоценное вино, лишь росла в цене и качестве. К таковым безусловно отношу шведскую сказочницу Астрид Линдгрен. Не скажу, что все ее творческое наследие одинаково шедеврально. Многие ли помнят, к примеру, кто такой Эмиль из Леннеберги и чем он знаменит? Но зато про винтокрылого киборга Карлсона и голенастую супергерл Пеппи слыхали наверняка все. Сегодня, однако, хочу поговорить о другой, не самой знаменитой сказке Линдгрен. Называется она «Братья Львиное Сердце».
Лично у меня книга вызвала очень неоднозначные чувства. Прочел ее по рекомендации одной моей хорошей знакомой и, полагаю, понял, чем же она мою знакомую так задела за живое, увлекла и пленила.
Одним из самых больших страхов моего детства, да что там – просто самым большим был страх смерти. У меня в голове никак не укладывалось, как это может быть, что мир вокруг останется, жизнь продолжится, а меня – чтобы все это увидеть, услышать, почувствовать – уже не будет. Особенно накатывало по ночам, когда не спалось и ничто не отвлекало – можно было полежать-порефлексировать. Сколько раз, помню, прибегал, стуча зубами, в спальню родителей и забирался, мелкой дрожью сотрясаемый, к ним под одеяло. И слышал в ответ на свои судорожные всхлипы их сонно-добродушное: что, опять умереть боишься?
Никакой жизни после жизни не было – рос в обычной светской советской семье, о Боге и посмертном бытии впервые узнал в школе на лекциях по научному атеизму (слышанные в раннем детстве рассказы бабы Маши о том, как какого-то дяденьку плохие люди прибили к деревянному кресту железными гвоздями, воспринял как очередную страшную сказку, слово «воскрес» так и осталось для меня тогда пустым звуком).
И потому сегодня, когда уже прочел «Братьев Львиное Сердце», думаю, как не хватало мне этой книги в юном возрасте – сколь утешительную и утишительную – для моих страхов – роль она могла бы сыграть. Рассказ о том, что мы, цитируя классика, «отдав концы, не умираем насовсем», но просто переносимся в иной, не менее реальный – мир, был бы в те мои кошмарные детские ночи как нельзя более кстати.
Полагаю, не все дети так остро переживают осознание бренности собственного бытия, не все нуждаются в спасительной фантазии. Особы особо нервного, возбудимого и впечатлительного склада – пожалуй, но зачем эта книжка другим, скажем так, нормальным детям? Да просто как увлекательное, занимательное чтение, пробуждающее в ребенке любознательность и интерес к миру и себе самому в этом мире. Это же Астрид Линдгрен – королева сказок, повелительница детских снов и фантазий!
Теперь – как всегда, в самом конце, на обороте и мелким шрифтом – о противопоказаниях. Почему, на мой взгляд, эту книгу – в отличие от других героических сказок Линдгрен – той же «Рони» или «Мио» – следует давать далеко не каждому ребенку и тщательно все взвесив? Да хотя бы потому (это не спойлер – это для вас, товарищи взрослые, а не для ваших детей информация), что «Братья», ни много ни мало, – книга о детском суициде. Или, если хотите, эвтаназии. И если в свой первый загробный мир мальчики попали не по своей воле: старший брат пытался спасти младшего, то во второй шагнули уже вполне осознанно и добровольно.
И лично у меня нет никаких гарантий, что малыш – особенно если он нервического, возбудимого склада – не воспримет эту книгу в качестве прямого руководства к действию и не начнет воспринимать смерть как возможность уйти от печалей этого мира (а в его возрасте любая мелочь кажется такой важной!) с гарантированным последующим вознаграждением в виде возможности все начать заново, с чистого листа.
И потом: не обесценится ли сама жизнь, когда впереди – бесконечное множество ее продолжений-повторений? Сможет ли душа радоваться каждому мгновению и принимать благодарно, пока они стучат, как пули у виска, если заранее известно, что им конца-краю не будет?
Конечно, последнее мое допущение совсем уж фантастическое и притянуто за уши, и все же очень неоднозначная книга. Не все йогурты одинаково полезны. И не всем. Яркая, талантливая сказка, однако читать или не читать ее вашему ребенку, пусть каждый решает для себя сам. Моей старшей подсунул ее уже во вполне сознательном возрасте, а вот младшему ежу пока погожу. Задачки из цикла: «Что будет, когда нас не будет?» до настоящего момента решали и решаем самостоятельно. Без посредников.
Две аудиоверсии повести-сказки Астрид Линдгрен «Братья Львиное Сердце» прочитаны диктором студии «Логос» Татьяной Телегиной и актрисой Аллой Човжик. Первый вариант звучит немного четче, зато второй – чуть артистичнее. Лично сам прочитал первую версию, но только потому, что на момент прочтения она была единственной. Имеется еще аудиокнига на белорусском языке, но это уже, как говорится, на любителя.
Есть такие отели, о которых говорят…
Сегодня хочу поговорить о романе моего земляка-нижегородца Ильдара Абузярова «ХУШ». Книга увидела свет на заре уходящего десятилетия, вошла в лонг-листы двух самых престижных отечественных литературных премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга» и вызвала довольно широкий и весьма неоднозначный резонанс. Дело в том, что при всех своих явных художественных достоинствах текст оказался не лишен некоторой скандальности, поскольку затрагивал достаточно болезненную тему терроризма. О том, насколько успешно удалось автору вскрыть эту социальную язву и добавила ли сия операция нашему обществу здоровья, судить, наверное, рано. Большое видится на большем расстоянии. Но то, что книга заняла достойное место в ряду современной отечественной прозы, факт, на мой взгляд, несомненный.
Где тонко, там и рвется – это всякий знает. Про то, что Восток – дело тонкое, тоже многие слышали. А уж про то, как там, на Востоке, рвется, и говорить нечего – дня не проходит, чтоб очередной герой джихада не прогремел на весь мир. Есть такие отели, про которые говорят: сам бог велел взлететь на воздух. Написать роман о террористах – казалось бы – чего проще? Бери любую газету и переписывай. Они и выходят пачками, эти роман-газеты – на желтой газетной бумаге, в мягких обложках, карманным форматом. Однако данная книга в указанный ряд, на мой взгляд, совершенно не вписывается.
Помнится, был у Виктора Пелевина симпатичный такой ранний рассказ «Верволки средней полосы», герой которого совершенно внезапно обрел вторую жизнь в позднем и, на мой взгляд, лучшем романе ПВО «Священная книга оборотня». За прошедшие годы юный волчонок-оборотень Саша подрос и превратился в матерого волчару-оборотня в погонах – доблестного офицера ФСБ. Нечто подобное приключилось и с героем очаровательного раннего рассказа Ильдара Абузярова «Парусник Улисса». С тою разницей, что смуглый честный влюбленный мальчик Али к роману «ХУШ» нисколько не повзрослел (отстав в этом плане от своей возлюбленной Али) и офицером ФСБ не стал (видимо, там не очень нуждаются в инфантильных парнях, теряющих разум от несчастной любви). Стал же он… ну, правильно, террористом.
Итак, герои романа – террористы. Откуда в них эта тяга к насилию и одновременно – готовность к самопожертвованию? И что собой представляет терроризм как явление? Террористами называют Каракозова и Гаврило Принципа, но был ли террористом Николай Гастелло? И можно ли считать таковым библейского Самсона? Ответ вроде бы прост: Гастелло не был террористом, так как таранил танки, а не санитарные фургоны. И Самсон обрушил свод на головы врагов своего народа. Однако и наши цареубийцы, и сербский патриот метили тоже не в частное лицо, но в руководителя враждебного государства (в случае с народовольцами – государства, враждебного по отношению к собственному народу). Выходит, все зависит от точки зрения, и грань между подвигом и преступлением – не толще лезвия бритвы?
В романе неоднократно подчеркивается социальная природа протеста героев. Абсолютно верно подчеркивается, но, на мой взгляд, неоправданно часто. Автор как будто не уверен, что так оно и есть на самом деле, или же не доверяет читателю, спешит представить готовые выводы вместо того, чтобы дать возможность прийти к ним самостоятельно.
Кроме того, автор слишком мало внимания уделил другим аспектам и подоплекам терроризма – психологическим, идеологическим, религиозным. Зато исторический экскурс по местам и временам боевой славы русского террора ему удался просто на диво, и тут не соглашусь с автором другого критического отзыва, будто вставные главы о дворнике Юсуфе выпадают из общего контекста. Не выпадают, но, напротив, связывают, скрепляют повествование, придают ему новый вес и смысл, делают более живым и достоверным.
ebooksa