– Скажите, терраса открыта?
– Пока еще да, но погода испортилась, и мы не приглашаем туда гостей.
Святослав хитро улыбнулся и предложил девушке встать.
– Идем.
– Куда?
Он протянул ее до скрытого ширмой коридора с лестницей в конце. Поднявшись наверх, Свят взял со стоящего у стены стеллажа плед и накинул на плечи девушки. Пока та не успела толком сообразить, открыл дверь и вывел ее на крышу здания, служившую террасой ресторана. В жаркую пору пространство занимали столики, которые теперь сдвинули под навес, сделав место пустынным и мрачным. Темноту осенней ночи разгонял лишь свет из коридора. Здесь ветер дул вдесятеро сильнее, а сырость пробирала до костей. В одном пиджаке быстро стало неуютно. Аня тоже укуталась в плед по самый нос.
– Ничего себе! – сказала она, подходя к стеклянному ограждению выше человеческого роста.
– Когда вокруг стены, крыша, и ветер не бьет в лицо, высота ощущается как картинка. А здесь все по-настоящему.
– Точно. Большое видится на расстоянии, отсюда понимаешь, насколько огромен этот мир. И невольно задумаешься о том, как мало мы знаем, как беспечно ко всему относимся и …
– И об одиночестве. – тихо закончил Святослав. Аня перевела на него долгий пронзительный взгляд.
Холодный сентябрьский ветер растрепал прическу девушки. Она посильнее закуталась в плед и повернулась лицом к ночному городу.
– Все как на ладони, – произнесла она.
Резкий порыв набросил светлую прядь ей на глаза. Она попыталась сдуть ее, но упрямый ветер не позволил. Не пожелав достать руки из тепла, она дернула головой, но и это не сработало.
– Разреши мне, – сказал он.
Потянулся и аккуратно сдвинул волосы. Пальцы на мгновение коснулись ее лица. Фарфоровая кожа подсвеченная неоном была столь же холодна. Но глаза горели ярче звёзд.
– Ты замерзла, – прошептал он, и потянулся к губам Ани. Он почувствовал влажную сладость помады, которой она недавно воспользовалась. И лёгкое вздрагивание от неожиданного прикосновения. Губы девушки, мягкие и податливые, стали крепче, а его движения порывистыми. Он придвинулся ближе, она подалась навстречу. Ритм сердца сплелся с тактом мелодии, глухо звучащей из открытой двери. Но вдруг она встрепенулась и отпрянула. Аня прижала ладонь ко рту и смотрела оленьими глазами, а он не знал, что сказать.
Прошел миг равный вечности, когда она наконец произнесла, опустив голову:
– Здесь действительно очень холодно.
– Пора домой, – единственное, что Святослав сумел сказать.
Горячий душ жег кожу, но он не смывал жар в сердце и сумбур в голове. После неловкого возвращения домой, состоящего из молчания и скомканных фраз, Святу нужно было прийти в себя. Едва они вошли в квартиру, Аня поторопилась скрыться в комнате, пожелав спокойной ночи. Ему ничего не оставалось как уйти в свою. Бедная девочка была столь напугана, что не могла даже посмотреть на него. Святослав понимал, ему следовало немедля принести извинения, сказать, что погорячился, повел себя не по-джентельменски и ему жаль, успокоить ее, ведь ситуация выходила скверная. Но это было бы ложью. Он сделал именно то, чего захотел в тот момент. Иной вопрос – почему он не сдержался и поддался порыву, у которого будут последствия? Подобная горячность не была ему свойственна.