Игра в метаморфозы

Утро воскресенья

Бледный солнечный луч оживил фрески на стенах Пласа Майор в Граусе, когда на другое утро Лусия встретилась с Саломоном. Несмотря на холод, он, укутавшись потеплее, сидел на террасе, потягивал дымящийся кофе и любовался нежными тонами фасадов и умиротворяющей гармонией маленькой площади с аркадами.

– Хорошо спалось? – спросил профессор.

– Ночь выдалась беспокойная. Один весельчак собрал вокруг себя местную молодежь как раз под моими окнами.

Саломон улыбнулся.

– Занятные ребята. Они поведали мне, что их родня владеет здесь ночным ресторанчиком, где они собираются, чтобы переделать этот мир, выпить чего-нибудь и выкурить по косячку, как будто им уже по двадцать лет. Предлагали мне пойти с ними, но я отклонил их предложение.

– Это не единственное, что произошло вчера ночью, – заметила Лусия.

Она пересказала эпизод в базилике, и криминолог сразу нахмурился и посерьезнел.

– С твоей стороны было рискованно одной бросаться за ним в погоню, не находишь? Даже если ты и офицер ЦОПа… И часто ты так рискуешь?

Лусия не ответила.

– Но ты что-нибудь нашла в дневнике того гвардейца? – спросил Саломон.

– Почти ничего. Кроме одного: Мигель Ферран говорит о некоей «гипотезе B» и о совпадающих датах. И еще он подчеркнул слова «детство» и «профессия отца».

– Я бы очень хотел это прочесть, если позволишь.

Лусия кивнула и тоже принялась изучать фрески на площади. Сесар Болкан в описании мизансцен использовал тот же термин, что и Саломон: «картины»… Она пожалела, что плохо разбирается в живописи. А ведь она много путешествовала, бывала в музеях и своим цепким глазом сыщика отмечала обилие жестоких деталей, содержащихся в картинах на библейские или мифологические сюжеты… Может, именно в этом направлении и надо искать? Она, конечно, не психоаналитик, но в голове у нее промелькнула мысль: а что если убийца, вольно или невольно, оставляет им некие послания в своих мизансценах на местах преступления? Причем послания эти иносказательно отражают то, что происходит в глубинах его психики… И тут ее осенило: Адриан. Ну конечно. И как она раньше не додумалась?

Лусия взглянула на Саломона.

– В ЦОПе создана группа, которая специализируется на предметах искусства и преступлениях, связанных с их хищением. Воровство, спекуляция… У них есть архивы с описаниями украденных предметов искусства, списки приговоренных по этим делам и налажена связь с разными организациями, имеющими дело с искусством, в том числе и с музеями. У меня там работает… один друг.

Она заметила, что ей удалось его заинтересовать. Профессор поставил на столик чашку с кофе.

– По-моему, идея блестящая.

Лусия отошла к аркадам и быстро набрала номер.

– Лусия? – раздался в трубке удивленный голос Адриана. – Что случилось? Ты никогда не звонила так рано.