Лусия быстро пробежала глазами описания ранений на лице и в области гениталий и перешла к заключению патологоанатома:
«Смерть Терезы Исабель Ортис наступила в результате сильного удара холодным оружием, вызвавшего травматическую остановку сердца от большой кровопотери».
Она на секунду закрыла глаза и увидела, как тень, возникшая словно ниоткуда и вооруженная ножом, в бешенстве наносит женщине удар за ударом.
– Тела жертв были расположены очень странно, – подытожила лейтенант Манрике. – Мужчина прислонился спиной к стволу дерева; женщина сидела у него между колен, положив руку ему на левое бедро. Оба совершенно голые, только на ноги надеты сандалии, не соответствующие размеру. Плечи мужчины накрывала красная ткань, бедра женщины – зеленая.
– Картина… – задумчиво проговорил Саломон, разглядывая увядший и замерзший букет.
– И повсюду два цвета: красный и зеленый, – сказала Лусия.
– Хотя тогда убийца прибавил несколько изысканных деталей, – тихо сказал Саломон, наклонившись над рапортом, который освещала Лусия. – Появились сандалии, но вдобавок еще и букетик белых цветов, похожий на этот, и теннисная ракетка.
– Еще одна пара…
– И на первый взгляд, вполне счастливая, – задумчиво пробормотал криминолог.
– Да, – нахмурив брови, отозвалась лейтенант Беатрис Манрике. – Они каждое лето праздновали здесь годовщину своей свадьбы. Но вы сказали, что вам известны еще подобные случаи?
– Еще два, – подтвердила Лусия. – Не совсем таких же, но очень похожих.
– А где? – поинтересовалась лейтенант Манрике.
– В Верхнем Арагоне, около тридцати лет назад: убитой паре придали похожий вид, словом, устроили сходную мизансцену. И еще один случай – в прошлом году на Коста-дель-Соль. Там пару зарезали прямо в том доме, где они остановились. К несчастью, пресса опубликовала очень мало деталей, и совсем не те, что позволили бы вам заметить сходство.
От воспоминаний об этих убийствах и их жестокости Лусии стало не по себе. Хотя убийств она насмотрелась достаточно. Видно, дело было не в самом убийстве, а в горькой картине оскверненного счастья…
– Думаешь, это сделал тот, кто не смог добиться в жизни личного счастья? – спросил Саломон, пристально глядя на нее. – Но под это описание подходит изрядная часть всего человечества, не находишь?
Ей стоило немалых усилий не покраснеть.
– В дневнике Мигель Ферран говорит о детстве, об отце, – небрежно бросила она.
– Ну да… Одинокий, несчастный ребенок, с которым плохо обращался отец, который обожествлял мать… может, и так… классика жанра…
– Но при чем тут букет цветов и теннисная ракетка?
Лусия взглянула на лейтенанта Беатрис Манрике, но та только пожала плечами. Потом ответила:
ebooksa