— Чего еще удумали! Хватит пить, спать пора! — раздался голос матери, вошедшей в комнату. — В Москву парня намылил! Размечтался!
— Мечтать, ма, невредно, вредно не мечтать, — откликнулся Михаил. — Ну, давай, отец! За удачу!
Через три дня он ехал из аэропорта в «жигуленке» московского приятеля папы, бывшего магаданца, глядя на приближающиеся огни огромного незнакомого города, загадочной Москвы, где ему предстояло начать новую, покуда неведомую жизнь.
Приятель отца имел небольшую торговую фирму, поставлявшую в Магадан импортные консервированные продукты. Михаилу предстояло занять в фирме должность менеджера.
Ничего сколь-нибудь нового во вмененных ему обязанностях он не обнаружил, одна и та же бодяга — что в Магадане, что в столице. Товар, накладные, покупатели и поставщики… И — ничего собственного. Фирма чужого дяди, подневольный труд за среднюю зарплату, которой в обрез хватало на расходы по содержанию съемной квартиры и съемных девушек, и череда серых будней.
Вскоре ему довелось познакомиться с перекупщиками конфет и спирта, поставляемых из Западной Европы, — московскими тертыми ребятами, предложившими ему долю в своем бизнесе. Пришлось отзванивать отцу в Магадан с мольбой об оказании помощи в обретении стартового капитала. Характеризовать реакцию папы на данную просьбу как восторг Миша бы не рискнул. Отец, долго и нудно интересуясь деталями предстоящего бизнеса, выделил в итоге долгой и нелицеприятной дискуссии десять тысяч долларов. По его тону чувствовалось, что данную сумму он относит к разряду своих неизбежных, кармических потерь. Попутно, на случай каких-либо будущих недоразумений между Мишей и его компаньонами, дал сыну телефон своего знакомого, некоего Ивана Тимофеевича, персоны весьма значимой в криминальных кругах. Строго-настрого наказал: «С этим человеком, Миша, никаких шуток… Подставишь его — считай, подставил и меня».
С новообретенными партнерами, снимавшими офис в одном из облагороженных евроремонтом подвалов в районе Колхозной площади, Михаил работал слаженно и продуктивно, получая с вложенных денег изрядный процент.
Никаким бандитским «крышам» фирма не платила: Мишины партнеры, в советское время отсидевшие кто за махинации с валютой, кто за незаконное предпринимательство, поддерживали дружеские связи с бывшими лагерными дружками, ныне выбившимися в элиту московских группировщиков, и многомудрый президент компании Марк — лысый, коренастый человек в золотых очках «картье», имевший израильское гражданство и заводик по производству нижнего белья на своей исторической родине, покровительственно кривясь, сообщил Михаилу, что «присылает» порой по личному своему усмотрению в общак одной из мощных группировок ту или иную сумму, чем все мафиозные налоги исчерпываются. Марк не врал: криминальные авторитеты, чьи физиономии порой мелькали в телевизионном эфире, частенько навещали его с дружескими визитами, приглашали на свои юбилеи, и вел он себя с ними на равных, без тени заискивания.
На одном из светских раутов, проходившем в свежеотстроенном казино, Миша встретил старых магаданских друзей, соратничков по комсомольской работе — Анохина и Трубачева, ныне специализировавшихся на продаже японских автомобильных запчастей, поставляемых из Владивостока.
Встреча была теплой: вспоминали наивную, розовую юность, прошлые устремления, общих знакомых…
Бесконечно родным и безвозвратно ушедшим повеяло на Мишу, сентиментально разглядывавшего лица, казалось бы, канувших в безвестность товарищей; впрочем, лица эти, некогда сиявшие комсомольским окрыленным задором, немало деформировало безжалостное время, и наблюдались ныне в этих лицах известный меркантильный прагматизм и даже универсальная циничная сметка по поводу и без, свойственные битым деловым людям, прошедшим суровую школу кровавой постсоветской действительности. Пробы, конечно, некуда было ставить на рожи этих мерзавцев, но сквозь приобретенные черты порока умиленно виделись Мише былые одухотворенные черты его соратников по молодежному образцово-показательному арьергарду. В аналогичном ракурсе зрения, чему, безусловно, способствовали и винные пары, рассматривали Мишу и его былые товарищи. В итоге сообща решили, что встреча их — знак судьбы, расставаться отныне — грех, а потому, как и прежде, надо держаться вместе.
Обменялись телефонами.
Однако, проснувшись следующим утром, своих друзей юности Миша вспомнил отдаленно и равнодушно. Никакими особенными коммерческими достижениями они, чувствовалось, не блистали, а попросту перебивались случайными заработками на нерегулярных контрактах. Что они могли дать ему, эти мелкотравчатые ловцы случайной удачи? Он же, Миша, за год интенсивного труда сделал из кармических папиных десяти тысяч — сто десять, исправно с родителем расплатился, а ныне вложил практически все деньги в очередную партию спирта, намереваясь при этом удвоить нажитый капитал.
Сладко потянувшись, он чмокнул в щеку спящую рядом даму, с трудом припоминая ее имя, и начал собираться на работу. Впереди был тяжелый день: спиртовозы запаздывали, а клиенты, уже произведшие оплату, наверняка караулили его у офиса. Предстояло морочить народу мозги, оправдывая задержку тяготами дороги и происками таможенников. Накатанная, навязшая в зубах схема…
Припарковав машину возле офиса, Миша привычно спустился по ведущей в подвал мраморной лестнице, небрежно кивнув охраннику, вошел в кабинет многомудрого авторитетного Марка, попивавшего крепкий арабский кофе с коньячком под сигару, — и тут-то ждал Мишу удар. Проникновенным, грустным голосом шеф сообщил, что случилась беда: машины со спиртом исчезли где-то на просторах Польши вместе с водилами.
— Ну, попали, — равнодушно говорил Марк. — Чего ты так побелел? Или ты хочешь только получать и никогда не попадать? Так не бывает.
— Но надо хотя бы найти этих водил…
— Ищем…
Месяц спустя в случайной беседе с одним из посредников выплыл обескураживающий факт: оказывается, компаньоны втайне от него поставили партию какого-то спирта в Сибирь…
У Миши возникли вполне обоснованные подозрения, что речь идет о якобы пропавшем алкоголе, купленном на его кровные денежки. Бессовестные московские дружки, сплоченные между собой своим общим криминальным прошлым, просто-таки кинули его, чужака.
ebooksa