Ожидай странника в день бури

– Шеф, давай посмотрим, что за штуку мы с тобой притащили!

Влад принес потемневший от времени деревянный футляр. Повозившись с замочками, которые сами оказались произведением искусства, он, наконец, справился с ними и приоткрыл тяжелую крышку.

На хорошо сохранившейся темно-красной выстланной по дну подкладке располагался частично разобранный старинный арбалет. Все детали украшены замысловатой резьбой и инкрустациями. Бирюза, эмаль, серебро и перламутр потускнели от времени, но это ничуть не испортило красоту арбалета.

На торце приклада имелась надпись готическим шрифтом: «Дар мастера тому, кто защищает Идущих».

– Какой это язык? – спросил Влад.

– Старый английский...

Сиур сразу угадал смысл надписи. Он вряд ли смог бы вразумительно передать чувство, возникшее у него при виде оружия. Как будто очень давно этот арбалет спас жизнь не только ему, но и бесконечно дорогому ему существу, женщине... Он смотрел на арбалет как на друга, которого не видел тысячу лет, и к его глазам подступили предательские слезы...

...Высокие своды, стрельчатые арки и гулкое пространство расцвечены солнцем, льющимся в собор через оконные витражи... Чистые голоса певчих взмывают вверх... Запах воска от сотен свечей... Могучая фигура рыцаря в алом плаще...

Рыцарь то ли молится, то ли прощается с кем-то, то ли уповает на грядущую встречу. Рука судорожно сжимает рукоятку меча...

– Это же я. Я!

– Конечно ты, Сиур.

Влад недоуменно хлопает длинными, как у девушки, ресницами.

– Да нет, ты не понимаешь, – это же я там стою, в соборе... с мечом. Я ее больше никогда не увижу... В той жизни больше никогда...

– В каком соборе? Кого ты больше не увидишь?

– О, черт, опять! – Сиур посмотрел вокруг более осмысленно. Потом неподвижным взглядом уставился на арбалет.

– Когда-то я стрелял из него! Славный товарищ, ты меня не подвел, – он ласково погладил оружие, помолчал и поднял на Влада полные тоски глаза.

– Может, выпьем, а? Ночь не спали все-таки.

Влад вскочил, бросился к холодильнику, достал бутылку водки и пару свежих огурцов. Пили молча. Обстановка не располагала к беседе. Сиур вытянул длинные ноги на полкухни и закурил.

– Ты когда-нибудь чувствовал, как вот тут поет, – он показал рукой на свою грудь, – когда твоя стрела впивается в тело врага?..

– Насчет стрелы не скажу, это, пожалуй, слишком круто. Вот когда моя пуля впивается – очень даже нормально. Все ликует! А потом тошно почему-то. Не знаешь почему? – Влад снова наполнил рюмки.