– Не может быть... – Влад глянул на свои часы. – Действительно. Мне показалось, мы тут не больше двух часов...
– Давай быстрее. Свети сюда, вдруг щель какая-нибудь есть... осматривай внимательно кладку.
– Кладка необычная, зазоров между кирпичами почти никаких...
– Ну-ка, постой...
Сиур ощупывал стену рукой – всюду она была одинаково шершавой, и в одном месте ему показалось...
– Посвети сюда!
Влад приподнял фонарь.
– Мне показалось, тут то ли выщерблено, то ли выцарапано что-то...
– Выцарапано! – засмеялся Влад. – Кому тут царапать-то?
– Ты свети!
– Ничего не видно.
– А рукой чувствуется. Попробуй!
Влад придвинулся и взял фонарь под мышку. Угол падения светового луча изменился, и... на стене мелькнуло какое-то изображение.
– Ну, видел?
– Что-то есть...
Сиур повернул фонарь, – игра света и тени на выбоинках, нанесенных особым способом, образовала изображение Глаза. Странно и жутко было видеть этот Глаз, который как бы подмигивал: то появляясь, то исчезая... Если свет падал чуть под другим углом, увидеть его было невозможно. Им просто повезло, невероятно повезло!
– При обычной лампочке этого ни за что не увидишь... Кто мог сделать такое?
– Если бы не фонарь...
Сиур медленно прикасался пальцами к изображению. Что-то знакомое чудилось ему в способе, каким был нанесен рисунок. Что-то очень давно забытое.
Охотники на львов и бегемотов... плакальщицы, заламывающие руки в немой скорби... молодая жена, подающая мужу букет полевых цветов... чуть выпуклые, чуть углубленные рельефы, играя светом и тенью, создают тончайшую вибрацию поверхности – все живет и дышит...