– Влад, скажи мне одну вещь, – она посмотрела в его сосредоточенное лицо. – Я ведь знаю, что ты тоже об этом думаешь... Вот мы хотим все понять, во всем разобраться. Ты уверен, что это вообще возможно? Ты уверен, что мы справимся?
– Против нас играет серьезный противник. Справимся ли мы с ним? Либо да, либо нет. Первый вариант предпочтительнее.
– Мне не до шуток! – насупилась Людмилочка.
– Я не шучу. А насчет того, чтобы узнать все... Я думаю, узнать все – все равно что перестать быть человеком в обычном смысле этого слова. Я уже начал это чувствовать.
Людмилочка зябко поежилась. Ей стало по-настоящему жутко, – впервые после того, как Тина поделилась с ней своими опасениями по поводу Альберта Михайловича. До сих пор она относилась к происходящему как к приключению. Даже «сцена с киллером» была всего лишь «страшной сценой». Хотя, может быть, она просто устала...
– Что мы теперь будем делать?
– Жить, думать, защищаться – мы не можем выйти из этого круга. Сдается мне, эта карусель давно закрутилась, а дети на лошадках и слониках так давно катаются, что забыли, как можно остановить ее, если вдруг надоест.
– Спрыгнуть нельзя?
– Спрыгивать на ходу – удел слабых. Да и кости можно переломать.
Они ехали в темноте, встречные автомобили слепили фарами. Вдали в бледном зареве показались огни города.
– Как же быть?
– Попытаться разгадать головоломку... Кто-то преследует вполне определенную цель. Какую? Что один человек сумел придумать, другой сумеет отгадать.
– Если мы имеем дело с человеком!
– Ты веришь в нечистую силу?
Людмилочка закрыла глаза и вздохнула. Боже, как все мрачно! А сначала было весело. Между тем в Москве теплый вечер, горят витрины, гуляют по улицам прохожие...
– Так мы пойдем в ресторан?
Влад замолчал на полуслове. Женщины – удивительные создания. Никогда нельзя предугадать ход их мыслей...