– Хорошо, я расскажу.
– Но не сегодня.
– Сегодня.
– Ляг.
Я опустился на подушку. Она встала, на цыпочках подошла к окну, белея в темноте. Задернула занавеску. Звезды исчезли, остался только протяжный, настойчивый шум океана. Я уже почти ничего не различал в темноте. Движение воздуха выдало ее шаги, постель прогнулась.
– Ты видела когда-нибудь корабль класса «Прометея»?
– Нет.
– Он очень большой. На Земле он весил бы свыше трехсот тысяч тонн.
– А вас было так мало?
– Двенадцать. Том Ардер, Олаф, Арне, Томас – пилоты. Ну и я. И семь человек ученых. Но если ты думаешь, что там было просторно, ты ошибаешься. Девять десятых массы – горючее. Фотореакторы. Склады, запасы, резервные системы – на жилую часть приходилось совсем немного. У каждого из нас была кабина, не считая общих. В центральной части корпуса – штурманская. Малые ракеты для посадки и ракеты-зонды еще меньшего размера – для взятия проб короны…
– Ты был над Арктуром – в такой?
– Да. И Ардер тоже.
– А почему вы не полетели вместе?
– В одной ракете? Это уменьшает шансы.
– Почему?
– Зонд – это главным образом охлаждение, понимаешь? Этакий летающий холодильник. Места ровно столько, чтобы человек мог сесть. Сидишь в ледяной скорлупе. Лед тает со стороны панциря и снова скапливается на трубах. Компрессоры могут отказать. Достаточно минуты – и конец, потому что снаружи восемь, десять или двенадцать тысяч градусов. Если компрессоры откажут в двухместной ракете, погибнут двое. А так – только один. Понимаешь?
– Понимаю.
Она держала руку на шраме.
– Это… случилось там?
– Нет. Эри… может быть, лучше рассказать о чем-нибудь другом?