– Вес спускаемого аппарата «Венеры-9», ребята, больше тонны! – это нам Полина Алексеевна поясняет.
Наконец, зонд оказывается внутри отсека, и крышка закрывается. Мы дружно захлопали в ладоши. Учительница говорит:
– После того, как учёные полностью обследуют остатки древнего космического аппарата, какое-то время они будут стоять у нас в музее. А потом их отправят на Землю – ведь там всем тоже будет очень интересно посмотреть на древний космический аппарат.
Как мы с Сенькой поссорились, несколько дней уже прошло. Я каждый вечер с подарком для мамы подолгу сидел, только всё равно очень медленно эти колечки получаются, не успеваю я длинную цепочку сплести. Тогда я хотел папу спросить, чтобы он мне помог – только папа почему-то последние дни очень поздно домой приходить стал. Он приходит – а я сплю уже. До дня рождения уже совсем немного времени, а у меня работа готова хорошо если наполовину.
И тут как-то в школе у нас с ребятами совет получился. Совещание. Или, как мама говорит у себя в госпитальном, «консилиум». Всё совершенно случайно вышло – Поллексеевна на уроке Петьке за нерешённые задачки пару влепила, а он и стал жаловаться на большой перемене:
– Я не виноват! Мне папка обещал с домашкой по арифметике помочь, а сам куда-то пропадает. Который день его дома нет, только звонит. Иногда забежит на пять минут – и снова на работу…
Мы все вокруг Петькиного стола собрались. Я говорю:
– Так и мой папка тоже где-то сутки напролёт пропадать стал. И мне непонятно, и мама беспокоится.
Тут других ребят как прорвало:
– И у нас такое же!
– И у меня!
А Надя Курёхина, дочка главного инженера, тихо сказала:
– А у меня и папа на работе пропадает, и маму тоже постоянно вызывают. Я одна ночью сплю, мне страшно так, что я даже свет у себя в каюте не выключаю…
А я почему-то сразу подумал, что Сенька теперь тоже в каюте у себя совсем один, и что, конечно, не семь лет ему, но всё равно, страшновато, наверное, ночью.
– Ясное дело, – тут Андрюха в разговор вступает, – что-то у взрослых там случилось, вот они по домам и не ночуют, только нам ничего не говорят.
Алёнка Кощеева Андрюхе отвечает:
– Меня мама учит, что если что-то плохое случилось или не получается, то скрывать и никому ничего не говорить – это неправильно. Только хуже от такого бывает.
– Взрослые, – Андрюха к Алёнке поворачивается, – они много чему правильному учат. Только вот сами по-правильному почему-то поступают не всегда. А за дурачков нас держать не надо, и так всё понятно. Может мы и младшая группа – только не тупее, чем ботинок экзоскафа. Что-то случилось с той крутой штукой, которую на прошлой неделе с Земли привезли, и про которую нам на уроке репортаж показывали! Сломалось там что-то, или здоровой каменюкой с вулкана её придавило – вот они все на ушах и бегают…
Посмотрели мы друг на друга. А ведь верно Андрюха говорит. Просто, как дважды два.
По дороге домой я Сеньку в коридоре догнал, остановил.