И точно – затаскивает нас в уже знакомый коридор, ведёт до конца, а там – кабинет Главного. Ничего не изменилось – и кресло на месте, и терминал связи, и Архидемон всё такой же. Грозный.
– Романов! Дымков! Как я понимаю, в прошлый раз с вами обошлись чересчур мягко, так вы решили, что теперь позволено вытворять на станции чёрт знает что?! Думаете, у меня только и есть времени, чтобы разбираться с выходками безмозглых мальчишек? Спалили замок на двери – раз. Взломали компьютерную сеть – два. Хоть представляете, сколько вам за такое безобразие причитается? Когда ваши отцы вернутся из экспедиции, я лично – лично! – проинспектирую, чтобы вашим «мадам сижу» устроили такой горячий приём, чтоб потом неделю чесалось!
Тут меня как током стукнуло. Злость такая взяла… Я тихо говорю:
– Это когда папа вернётся, да? А Вы уверены, что он вернётся?
Он аж осёкся.
– Я? Уверен? Что значит «уверен»?
Всё-таки взрослые медленно соображают. Секунд десять до него доходило, что мы уже всё знаем. Наконец, поворачивается к терминалу связи:
– Серверную дайте. Ребята, гляньте мне быстро, что эти два юных хакера успели наскачивать, куда именно они лазили? Жду. Как на служебный канал? Вся информация по экспедиции Дымкова, включая закрытую? Ясно. Отбой.
Разворачивается к нам. Лицо всё такое же рассерженное… и всё-таки не такое. Что-то в глазах у него появилось как бы… виноватое, что ли. Сам не пойму.
– Мне плевать, что вы там именно нашли, что прочитали и что увидели. Но что вы туда без спросу влезли – вот это мне уже не всё равно! Зарубите себе на носу: если какая-то информация на станции передаётся по закрытым каналам, знаете, что это означает? – и продолжает, не дожидаясь ответа – Это означает, что она не предназначена для посторонних. И прежде всего для таких олухов, как вы!
А я опять тихо говорю:
– Я не посторонний, Виталий Борисович. Потому что там мой папа. Только скажите, Вы уверены, что он вернётся?
Архидемон отворачивается в сторону и говорит тяжело, веско:
– Я в этом абсолютно убеждён. И ещё в том, что вас, молодые люди, ждёт очень строгое наказание. А пока – тут он смотрит на охранника – препроводите этих двух не в меру любопытных героев в их каюту. Планшеты – отобрать. Из каюты не выпускать. Дверь запереть.
Я говорю:
– Как дверь запереть? А как же мама с работы?
Главный оживляется, говорит охраннику:
– Вот, точно, мама с работы. Мама же в госпитальном работает, я правильно помню? После работы маму ко мне. Я с ней лично побеседую. Мне совсем не хочется, чтобы кое-кто начал ей рассказывать про то, что видел и читал… по закрытому каналу…
Но не смотрит на нас. В сторону. Лицо вроде строгое, даже злое. А глаза – виноватые, прячет. Наконец, почти кричит охраннику:
– Да уводи ты их уже отсюда!
ebooksa