Его тягучий и низкий голос внезапно подействовал на Анифу гипнотически, поэтому, когда Сигурд внезапно стал быстро и ловко раздевать ее, ошеломленная женщина даже не дернулась и не оказала ни малейшего сопротивления, пока тот снимал с нее шубку, куртку и теплое верхнее платье, а понёву и нижнюю сорочку просто задрал вверх, чтобы снять и штаны.
— Я тоже кое-что смыслю в лечении, — совершенно спокойно проговорил он во время этого незамысловатого процесса, — В бою мы получаем много ранений, поэтому должны уметь оказать хотя бы элементарную помощь. А уж ушибы это и вовсе мелочь. Иное дело — женщины. Вам нельзя относится к травмам безрассудно. Женщина должна беречь себя, особенно когда ей есть о ком заботиться.
— Стой! — будто очнувшись, вскрикнула Анифа и уперлась ладонями в его плечи, — Не надо!
Сигурд вопросительно посмотрел на нее, хотя его руки всего лишь аккуратно ощупывали ее лодыжки.
— Больно? — спросил он деловито и строго.
— Нет, — неожиданно для себя смутилась женщина, — Но… Лучше я сама…
— Я же сказал, — устало вздохнул мужчина, — Не сопротивляйся. Лишний раз тревожить ногу чревато. Но мне будет проще, если скажешь, где болит.
Анифа яростно сражалась с чувством стыда и смятения перед этим человеком. Определенно, он был куда сдержанней своего брата и и потому не внушал опасений. И, судя по всему, действительно желал просто помочь и ни к чему большему и иному не стремился. Но второй день подряд в ее спальне оказывается мужчина и это… это было неправильно!
Но, вдруг смирившись, она тихонько проговорила:
— Колено. Правое.
Теперь Сигурд аккуратно прощупал указанное женщиной место и, удовлетворенно кивнув, когда та болезненно охнула, повернулся к ее ящику с лекарствами. Он умело перебрал несколько баночек и бутылочек и безошибочно определил мазь от ушибов — а Анифа со странной для себя зачарованностью глядела на его быстрые движения, невольно любуясь длинными и красивыми ладонями и длинными мускулистыми руками, которые выглядывали из-за высоко закатанных рукавов серой рубахи.
Что-то располагало к себе в Сигурде. Сначала он показался ей неотличимым от брата, разве что более хмурым и осмотрительным. Но теперь она видела, что тот, несмотря на вид сурового воина, был вдумчивым и наблюдательным. Спокойным, как высокое безоблачное небо, и несокрушимым, как каменная гряда. Анифу успокаивало и то, что на лице Сигурда не была и намека на похоть или страсть — только деловитое изучение и попытки проникнуть за пределы зримого.
Мужчина ловко наложил компресс, а поверх — и чистую повязку. Довольно плотно, но не слишком туго. И хотя Анифа вполне справилась бы с этим занятием сама, ей было приятно чувствовать мужскую заботу. Видеть свою ногу в твердых ладонях. Чувствовать прикосновения пальцев к своей нежной плоти.
Всего на секунду Сигурд низко наклонился к обнаженному бедру и коротко вдохнул в себя запах женского тела. Разумеется, это не осталось без внимания Анифы, но и тут она, вместо того, чтобы сделать замечание или отпрянуть, или оттолкнуть мужчину, едва ли ли смогла сдержать трепет от тугого влечения и возбуждения, наполнившего низ живота и грудь.
К тому же мужчина тут же отпрянул и, внимательно заглянув в ее лицо, негромко и проникновенно произнес:
— Твоя кожа пахнет деревом и весенними травами. Как это возможно?
— Всего лишь… мыло, — запнувшись, ответила женщина, — Я добавляю в него эссенцию из масел — я научилась этому давным давно, еще когда была девочкой…
Когда Сигурд отнял от нее свои руки и поднялся, предварительно оправив на ней одежду, Анифа с легким разочарованием выдохнула. Внезапно ей стало… как-то одиноко и неуютно. И она едва не окликнула Сигурда с какой-нибудь спонтанной просьбой… или незначительным вопросом. Все что угодно, лишь бы этот сильный и спокойный мужчина задержался, наполняя ее комнату одинокой женщины аурой уверенности и силы.
Но она вовремя оборвала себя, разозлившись на свое слабоволие. И отвернулась, когда Сигурд без единого слова вышел и оставил ее, чтобы уставиться в огонь. Там, в языках находящегося под контролем каменной кладки очага пламени, Анифа могла хотя бы на несколько минут раствориться в огненной стихии и отпустить беспокоящие ее тревоги и не страдать, пытаясь их решить.
Одним богам известно, сколько воли понадобилось Сигурду, чтобы сдержать свои истинные порывы. Покинув женскую спальню, насквозь пропахшей черноволосой красавицей, он даже спустя минуты продолжал чувствовать в носу ее запах и видеть перед глазами притягательно сияющую внутренним светом кожу. Ее стройные, редкого изящества ноги с маленькими ступнями. Округлые мягкие бедра и колени, к которым так и хотелось прижаться губами и слегка прикусить зубами, чтобы оставить на идеальной, без единого изъяна коже след.
ebooksa