Еще за завтраком, который был весьма поздним, я сказал Игнату, что к Васильеву отправлюсь без него. Гувернер оказался весьма недоволен этим. Но я волевым усилием усадил их с Лизой и вызванным по телефону Потапом за обсуждение дел поместья, а сам отправился в город.
У дома Василия Васильевича нас уже ждал автомобиль – приземистый черный монстр с затемненными стеклами. Да и внутреннее содержание соответствовало внешнему пафосу. Но, пожалуй, это единственное, что говорило о статусе владельца Исидоры. Одевался он весьма скромно, прислуги в доме, как я успел заметить, было мало. Охраны не было вовсе, только водитель.
Выехав за город, мы повернули в противоположную от моих деревень сторону. Некоторое время петляли меж полей и чахлых лесочков, а затем выехали на равнину. Автомобиль замедлил ход, а вскоре и вовсе остановился. Я вылез из машины и остолбенел. Я понял, в чем была страсть, и где вертелся капитал господина Васильева. Ожидая увидеть рядовую конюшню на десяток лошадей, я и представить не мог, что обнаружу сооружение размером с дворец Владыки Атлума с многочисленными корпусами, переходами и крытыми галереями. А слева от этого великолепия раскинулось огромное пастбище.
- Вам нравится, Тимофей Александрович? – довольно улыбнулся барон, видя мое потрясение.
В моем мире лошади использовались для работы и в армии. Скаковые лошади были причудой аристократии, к которой я причислял и себя, несмотря на свое неблагородное происхождение.
- Я впечатлен, Василий Васильевич! – единственное, что смог произнести.
Барон указал рукой вперед, приглашая на прогулку по своим владениям.
- Видите ли, Тимофей Александрович, я один из крупнейших конезаводчиков в империи. Вот уже пять лет являюсь единоличным поставщиком лошадей для конюшен его императорского величества и значительного числа дворянских семей. Конный спорт пользуется у дворянства большой популярностью. Вот, посмотрите, справа денники, а слева лечебница, - Васильев умудрялся рассказывать о себе и проводить экскурсию. – Я развожу шесть пород лошадей. Причем три из них выведены именно здесь. А вот там – кузница, а дальше сбруйная.
Барон едва ли не светился, пока мы бродили по этим самым денникам, кузницам и манежам. Ему действительно было чем гордиться. Везде царили порядок и чистота, какие только могут быть на конюшнях. И если в седлах и сбруе я разбирался, то некоторое оборудование в лечебнице и кузнице вызвало неподдельное удивление.
- Большие императорские скачки проводятся один раз в пять лет. На прошлых лошадь с моего завода пришла первой. Именно после этого императорские конюшни заключили со мной пятилетний контракт.
Барон вдруг остановился и повернулся ко мне.
- В прошлом году на скачках князя Беркутова Исидора пришла первой со значительным отрывом от ближайшего преследователя. А ваш отец был жокеем. Они готовились к скачкам и в этом году, но внезапная смерть вашего отца…
Васильев покачал головой.
- Я потерял друга и хорошего партнера. Может, Александр Михайлович чего-то не понимал в хозяйстве, но в лошадях он разбирался отлично. Он выбрал Исидору, а она выбрала его.
Барон смахнул выступившую слезу и продолжил движение.
- Я правильно понимаю, если ваша лошадь не победит, то велика вероятность, что императорские конюшни не будут заключать с вами новый контракт, - спросил я, пресекая попытку Васильева нырнуть в сантименты.
- Вероятность не просто велика, она стопроцентная! Двор выбирает только лучших, а лучшие приходят первыми. Если Исидора не выиграет, я понесу репутационные убытки, а за ними и материальные. Скорее всего, так и будет. Ведь проблема не только в том, что у меня жокея нет. У Исидоры несколько дней назад начались проблемы со здоровьем. Плохо ест, на тренировках не выкладывается. Последний раз вообще споткнулась.
Так, а вот это интересно. Неужели Исидора была настолько удручена разлукой с ее любимым жокеем. Или здесь какая-то другая причина.
- А заменить?
- Мои конкуренты не сидели сложа руки. Лошади, заявленные в этом году на Большие императорские скачки, могут составить конкуренцию даже Исидоре. Выставлять другого кандидата не имеет смысла.
Тем временем мы подошли к ограждению манежа. Васильев тяжело оперся о перекладину и низко опустил голову.
ebooksa