Кровавая Мачеха

Они на пороге войны, едва окончив предыдущую. Вокруг так и дышат враждебностью окрестные страны. Только Анри всё равно подарил Конраду отпуск в разгар всего этого!

Но теперь дед умер спокойным и почти счастливым, перед смертью благословив Конрада с Эстелой. А жизнь провинциального помещика — не для боевого офицера. Может, потом… в старости.

Если Конрад до нее доживет. Закончить свои дни прикованным к постели, лекарям и сиделкам, как бедный больной дед, Кору не хотелось никогда. Особенно теперь, когда он воочию увидел, каково это. Как начинаешь уже призывать смерть, а она всё запаздывает. Ты ведь от нее и так никуда не денешься, так зачем спешить? Смерть — это охотник, ей лень подбирать легкую добычу.

Красавчик Олаф рассказывал, что по древним верованиям его страны славен лишь тот мужчина, что погиб от руки врага. Кончина от болезни и старости считалась позором. Участью, достойной лишь женщин.

Пожалуй, Конраду понравилось бы в древнем Бьёрнланде. Особенно, если Эста станет одной из небесных дев, сопровождавших древних героев на славные битвы. А что? У нее бы хватило и смелости, и красоты. И ей бы пошли лебединые крылья.

Сейчас же Эстела пополнит и так немалый штат знатных придворных дам королевы Элгэ. Элгэ, их Элгэ Илладэн — королева целого Эвитана, кто бы мог подумать? Ни в Вальданэ, ни в Квирине они и помыслить о таком не могли. Это было еще менее вероятно, чем Виктор Вальданэ — вдруг король Эвитана, но ведь получилось же! Хоть сам Конрад предпочел бы в этой роли Грегори Ильдани… но того безвозвратно сожрал проклятый кровавый Мэнд. Как и прекрасную, гордую и благородную герцогиню Кармэн, и многих других, чьи имена — навсегда в памяти выживших.

Эста тоже могла погибнуть вместе с ними, если бы тогда разделила с Кармэн изгнание в Аравинт. Она много где могла погибнуть, когда Конрада не было рядом. Когда он отчаянно пытался ее забыть, чтобы выжить самому. Как Анри пытался забыть Прекрасную Кармэн, но Конраду повезло больше. Его Эста — жива. И у них еще всё впереди.

— Может, переберешься в карету? — фыркнул Конрад.

— Зачем? — озорно показала язык Эста. — Или стесняешься моего любимого наряда?

— Нет. Но вдруг на нас уставится вся столица?

— В первый раз, что ли? — смеется она. — Лично мне наряд банджарон очень даже нравится. Он мне идет. И я его носила каждый день, пока жила в таборе, забыл?

Про табор Конрад вспоминать не любил, но это прошлое. В конце концов, у него самого тоже были другие. Главное, теперь всё это осталось позади. В том самом далеком прошлом.

И она открыто бросила баро, чтобы вернуться к Конраду.

— Я там была как дома. Вспомни, это именно Элгэ не понравилось в банджаронском таборе, а вовсе не мне.

— Королеве Элгэ, — поддразнил уже Конрад, озирая залитые летним солнцем улочки Лютены. Как их ему не хватало в Квирине! — Не боишься, что она может на тебя обидеться?

— Думаешь, трон лишает мозгов не только в Мэнде?

Ну, последние эвитанские монархи и до Золотого Трона были сбрендившими.

— Ну, как хочешь. На твой страх и риск.

В конце концов, карета тащится следом. И эскорт никто не отменял. Если Эсте надоест праздное (и слишком громкое) любопытство горожан — нырнет в карету. Или там же и переоденется.

Но, скорее, приветливо помашет им рукой и что-нибудь весело крикнет в ответ.