Роджера Ревинтера, замершего на краю тренировочного плаца, Элгэ заметила первой.
Странная судьба и странный брак. Но не Элгэ об этом говорить. Ей были суждены два странных брака. И Алтарь Девы-Смерти.
— Кажется, вас желает видеть ваш супруг, виконтесса Эйда.
— С вашего позволения я отлучусь, Ваше Величество, — Эйда присела в безупречном книксене.
Хорошая, воспитанная девочка. Как и Алекса. Но сестру любили и родные, и приемные родители. Какая вздорная, жестокая мать могла ненавидеть такую безупречную дочь, как Эйда? И как Виктор, сам всегда любимый всеми, мог пригреть настолько безжалостную женщину при своем дворе?
А как сама Элгэ могла дойти до того, чтобы настолько подвести младшего брата? И Алексу…
Александра и новую свадьбу Элгэ не слишком-то одобрила, но тогда промолчала. Стерпела, что ее сестра выходит за отца чужого ребенка, только что бросившего прежнюю возлюбленную беременной. На позор и произвол жестокой судьбы. Что ждало бы Элен Контэ, если бы не Анри Тенмар? И почему это тогда волновало Элгэ так мало?
А ведь Александра относилась когда-то к Элен очень, очень хорошо. Они ведь с детства дружили все вместе. Алекса даже опекала порой Элен — как младшую. Элгэ-то всегда подчеркивала, что не нуждается в заботе.
И всё же сестра тогда промолчала — ради Элгэ. Но вот смертельного риска для Диего уже не простила. Нет, Алекса не произнесла тогда ни слова горького упрека. Не швырнула Элгэ в лицо ни подлый сговор с беспощадным и бепринципным интриганом и убийцей их родителей Валерианом Мальзери, ни тайное отравление невиновной Ксении Словеонской. Просто Александра попросила разрешения вернуться назад в монастырь, чтобы и дальше молиться за пропавшего без вести Витольда.
Стоит закрыть глаза и тихий, но твердый голос сестры отчетливо слышен и сейчас. Каждое слово.
А Элгэ не посмела оправдаться местью за Октавиана. Потому что Алекса никогда не знала их юного кузена.
И уж точно не закрутила бы с ним роман, будучи законной женой его старшего брата. Неважно, любя при этом мужа или нет.
А еще Элгэ не посмеет взглянуть сестре в глаза, пока они обе снова не обнимут своего живого и здорового младшего брата. Пока не узнают, что поспешная и непродуманная опрометчивость Элгэ не сотворила самого непоправимого для них обеих.
— Ваше Величество, — голос второй любимой придворной дамы громче, тверже, настойчивее и решительнее Эйдиного.
Но Элгэ затруднится сказать, кто из девушек смелее. Кто пойдет дальше — если потребуется.
Эйда не раз рисковала жизнью ради маленькой дочери. Стефани с оружием в руках стояла на стенах михаилитской крепости, защищая себя и других от озверевшей солдатни Эрика — Кровавого Бастарда.
Элгэ вопросительно повернулась к Стефани:
— Мой муж будет просить Его Величество отпустить нас в загородное поместье — заняться делами хозяйства. А я прошу вас позволить мне оставить двор.
— Конечно, позволяю, — Элгэ выдавила теплую улыбку. — И буду рада вновь видеть вас здесь, когда хозяйственные дела больше не потребуют вашего постоянного присмотра.
Ничего удивительного, что от нее уже разбегаются наиболее разумные фрейлины и придворные дамы. Если уж сбежала родная сестра…