Дальше я пытался подойти к Титану поближе и постоянно отбивал его атаки, кружа вокруг него и ища слабое место. Но тут он в меня замахнулся, и мне пришлось усилить позвонки и череп в весе, чтобы я успел отклонить голову.
Труба пролетела мимо и прибила рефери к стене, а вернее, его торчащий воротник. Рефери стоял неподвижно, а вот по штанам у него что-то текло. Ладно хоть жив остался. Нефиг было из будки своей вещательной вылазить. Бои на таких аренах среди одаренных — вещь непредсказуемая, даже порой для меня.
Но зато рефери по окончании нашего боя хотя бы начал говорить, хоть и заикаясь. А до этого у него дар речи пропал, и его никто не мог разговорить. Он просто смотрел, как мы с Титаном мутузим друг друга, и наотрез отказывался менять штаны. Видимо, решил, что это его счастливые штаны, раз он в них выжил.
— Н-ночной Ра-разбойник к-как в-всегда по-победил, — зуб на зуб не попадал у рефери, когда я оглушил Титана одновременным ударом руками по шее с двух сторон и тем самым отправил его в объятия Морфея.
А убивать мне его было незачем: он достойно бился и вообще нормальный мужик. К тому же его кот дома ждет, а коты — они такие, долго без хозяина не протянут. Особенно если забыли, где лежит запасной корм. Титан уже вскоре пришел в себя, и мы даже пожали друг другу руки. Прямо как старые друзья, которые только что чуть не убили друг друга.
Только вот Гриша как обычно не прыгал от радости и не открывал шампанское, а лежал на полу. Это по нему, оказывается, Титан трубой заехал, а тот этого вообще не ожидал, вот и получил. Забавно, что такому крутому лекарю теперь самому нужен лекарь.
— Менеджер, ты как, это самое? — я похлопал его по щекам.
— А? Что? — он замотал головой по сторонам. — Что это такое быстрое пронеслось рядом с моей головой? Как будто большая пчела.
— Ага, пчела: труба это пронеслась и заехала по твоей черепушке, — хохотнул я и поднял его на ноги.
Распутин, как я понял, прифигел с такого, но, судя по молчанию, быстро просканировал свое состояние, врубил кое-какие свои целительские магические руны, и все. В раздевалке он уже стал как прежний: пил шампанское, улыбался и язвил.
— Рад, что ты снова в норме, — сказал я.
— Да какая там норма: мы сегодня столько денег проиграли, — махнул он рукой.
— Ты же говорил, что такие, как ты, их не считают, — подколол я его. — И кстати, почему проиграли?
— Так если этот Титан меня вырубил, то и тебе, наверное, друг досталось, — Гриша был уверен, что он куда сильнее меня.
— Вообще-то я выиграл, но ты был прав: соперник просто замечательный, и я вовсе не пожалел, что приехал, — я отпил минералочки с довольным видом. Победа — она всегда сладка. Особенно когда твой менеджер в нее не верит.
Распутину почему-то в это с трудом верилось, и он побежал спрашивать судей и остальных, кто еще не разошелся. А мне в этот момент позвонила мелкая.
— Алло, Добрыня, даже не знаю, как сказать: ты у нас вроде теперь стал матерью настоящего будущего курятника. У этой твоей курицы из яиц птенцы вылупились. И я без понятия, что с ними делать. Или ты думаешь, курица сама знает, как о них заботиться?
— Погоди-ка, а откуда, черт возьми, могли взяться эти чертовы птенцы, если эта пернатая бестия у меня одна по хате шастает? — я почесал свою репу, пытаясь решить эту головоломку века.
— Откуда мне знать, Шерлок хренов, — проворчала Маша. — Может, это какое-то непорочное зачатие случилось. Я тебе не детектив, чтобы такие загадки разгадывать. Или ты к ней тоже Вику в качестве стражи приставишь, как ко мне?
— Никого я к тебе не приставлял.