— Ты, может, и не заметил, а твои жёны уже суету наводить начали, — смеётся Малой. — Ещё немного, и кого-нибудь к Клещу в казематы отправят на допрос — кто посмел расстроить их любимого супруга?
— Что, всё так плохо? — удивляюсь я
— В день триумфа обычно принято смеяться без устали, пить сидр литрами да обнимать своих супруг, — фыркает Михалыч. — Но никак не сидеть в задумчивости и прожигать кубок взглядом.
— Это только моя супруга может вскипятить вино взглядом, — поддакивает Малой. — Так в чём вопрос, Твоё Величество?
— Ничего от вас не скроешь, черти рогатые, — не сдерживаю я усмешки и делаю большой глоток королевского сидра.
— Так сколько лет уже вместе! — чокается со мной Малой.
— Не забывай, кто стал твоим первым подчинённым, Твоё Величество, — напоминает Михалыч.
— Насколько я помню, это была Хрюша, — подкалываю я мужчину, отчего тот заходится в кашле, подавившись бренди.
Малой тут же подскакивает похлопать товарища по спине. На меня парень кидает полный осуждения взгляд.
— Король Шурик, ну нельзя же так! К старикам нужно со всем почтением! А то ведь сердце у них слабое — вдруг не выдержит!
— Это кто там старый⁈ — рычит Михалыч, отмахиваясь от Малого. — Я ещё фору тебе дам, мальчишка!
— Ага-ага, мечтай об этом, старый хрен!
— Вот что за молодёжь пошла… пробивная! — приглаживает усы Михалыч.
— Слыхал, Твоё Величество? Это он нас с тобой похвалил, — хмыкает Малой, обращаясь ко мне. — Так в чём причина беспокойства?
— Знаете притчу о лягушке в колодце? — вместо ответа спрашиваю я. Михалыч утвердительно кивает, а вот Малой разводит плечами.
Тогда я поясняю:
— Лягушка, что родилась и выросла в колодце, раз за разом поднимает голову и видит кусочек неба над собой. Всю свою жизнь она видит только этот самый кусочек, — рассказываю я. — Она думает, что это всё, что есть. Что это и есть то самое небо. Но мы-то с вами понимаем…
— Что это лишь малая часть, — заканчивает за меня Малой.
— Всё так, — вздыхаю я. — Лягушка не знает, что рядом с колодцем есть болото. Она не ведает о всех его жителях. Не может осознать того, что над головой у неё лишь крохотная часть огромного целого. Этого-то я и опасаюсь.
— Того, что в болоте могут быть и другие лягушки? — спрашивает Малой.