– Спасибо, – он улыбнулся, стараясь показаться добродушным, – я учту.
– Всегда приятно познакомиться с хорошим человеком, – она слегка наклонила голову и взглянула на Дэвида глазами, полными нежности.
– Ну да, – подтвердил он и сразу вернулся к газете.
Понимая, что ответной реакции получить не удастся, Сэйди раздосадовано опустила плечи и удались в кафе. Меньше всего Дэвида сейчас интересовали легкие интрижки, тем более выросшие на пустом месте. Возможно, она посчитала, что «смелый» поступок посетителя по защите ее чести и достоинства значил нечто большее, чем просто добрый жест, да только это было не так. Люди часто путают флирт с обычной порядочностью. Видимо, так происходит оттого, что для этой самой порядочности осталось слишком мало места в нашем бурлящем событиями мире.
Оказавшись на веранде в полном одиночестве, если говорить об отсутствии людей (ведь Льюис продолжал неспешно поглощать вкусный обед), Дэвид развернул газету на первой полосе и под номером телефона и названием издания увидел то, что искал, – дату. Черные жирные буквы и цифры, отпечатанные с особой точностью, не оставляли никаких сомнений. 19 августа 1999 года. Все было бы не так плохо, если бы утром Дэвид Розен не проснулся 5 сентября 2017 года.
И только сейчас он в полной мере осознал, чем отличается город от ему подобных: по улицам разъезжали автомобили старых моделей, лишенные современной обтекаемости, бродили люди, одетые в джинсы, безразмерные кофты, майки. Среди них выделялось несколько клетчатых костюмов и платьев. Несмотря на то что 90-е подходили к своему логическому концу, в небольших городках, подобных этому, мода плавно сменится только через несколько лет. Музыка, что до сих пор казалась просто звуковым фоном в кафе, обрела черты, и Дэвид отчетливо услышал «I don"t want to miss a thing» в исполнении Aerosmith.
Очередная иллюзия или события минувших дней действительно предстали перед ним в полной красе? Может быть, и то и другое одновременно.
Если верить словам Профессора, то Дэвид отвергал этот Толиман и не хотел его видеть, предпочитая оставаться в картонной подделке среди чудовищ. И дело не просто в метафоре отрицания самого себя – здесь заложен более глубокий смысл, хоть подобное и кажется бредом, ведь мистер Розен никогда прежде не бывал ни в Толимане, ни в его окрестностях.
– Патрик Мэрлоуз и Сэйди Каннингем, – неожиданно для себя произнес Дэвид, не имея ни малейшего понятия, откуда взял их фамилии. – Я их знаю?
– Мяу, – сказал Льюис, покончивший с рыбой.
– Не очень понятно. Это было утверждение или отрицание?
– Мяу, – повторил кот, глядя прямо на хозяина, но его ответ никак не помог.
– Если я их знаю, то сейчас им должно быть ближе к сорока, – прикусив костяшку указательного пальца, он задумался, пытаясь вспомнить хоть кого-то похожего. – Нет, не знаю. Или знал их в прошлом? Черт, я со столькими людьми пересекался, что и не вспомнить, – Дэвид с досадой хлопнул по столу.
Неожиданно окружающий мир еле заметно задрожал, словно толстый слой пыли, сбрасывая с себя яркие цвета. По телу пробежала легкая дрожь, от чего волосы на руках встали дыбом.
– Патрик и Сэйди, страшила и леди, Патрик и Сэйди, бегите, соседи, – послышался злобный детский голос и сразу замолк.
– Что? – он огляделся по сторонам, но никого не увидел.
Город вымер за одно мгновение и превратился в груды холодного бетона, разбросанного по земле. Даже воздух не остался прежним: хоть температура и упала довольно сильно, но он напоминал раскаленные волнообразные потоки, которые мы можем увидеть над открытым огнем. К счастью, Льюис тоже был здесь. Кот тотчас запрыгнул на стол и принял агрессивную позу, готовясь в любой момент ринуться в атаку.
– Как это произошло? – поразился Дэвид. – Что я сделал?
Но ответа, конечно, не последовало, и только ледяной порыв ветра ударил в лицо, заставив Дэвида прикрыться рукой. Как только он утих, мистер Розен сумел осмотреться. Каждый кусок этого странного мира казался одинаковым, и единственное, что выбивалось из общей безжизненной картины, была белая дверь, стоявшая прямо посреди улицы. На ней даже с большого расстояния Дэвид сумел различить вырезанную острым предметом надпись, которая гласила: Патрик плюс Сэйди равно сердце, пробитое стрелой. Такие надписи обычно вырезают влюбленные парочки на коре деревьев, чтобы, как они считают, увековечить свою любовь.
Здравая мысль заключалась в том, что дверь стояла на улице, а потому не могла никуда вести. Но интуиция оказалась совершенно не согласна с подобным выводом. Дэвиду очень хотелось узнать, что находится с обратной стороны, но в то же время ему было ужасно страшно, ведь именно неизвестность способна довести человека до седин на голове.