Они услышали. Танцы прекратились. Уже было достаточно светло, и я видела их лица. Мне было так страшно: но не умертвий я сейчас боялась, а того, что Вьюго умрёт. Я потеряю его.
– Она его ранила. Она ранила моего мужчину, пока мы спали, – мои крики были бессвязными, голова отказывалась думать. Я скатывалась в истерику. – Я Лестра дочь Эсама жрица Танука. Я прошу вас, помогите!
Не сговариваясь, они двинулись на меня. Я не знала, чего мне сейчас от них ожидать.
Принесут в жертву или всё же помогут?!
– Пожалуйста, – уже тише выдохнула я, – помогите нам.
Поравнявшись со мной, умертвия прошли дальше.
Развернувшись, я заторопилась вслед за ними. Склонившись над побледневшим Вьюго, один из, кажется, мужчин протянул над ним ладонь.
– Глубокая рана, – услышала я, – плохая.
– Она его палкой проткнула, пока он крепко спал, – пролепетала я севшим от крика голосом. – Мы не услышали её.
– Бродила тут рыжая, – произнёс кто-то рядом. – Свежая совсем. Дикая и злая.
– Да, мы вместе из плена, – я заламывала руки от волнения. – Она шла за нами. Я не ожидала. Зачем она это сделала? Зачем?
– Пустое тело живёт воспоминаниями, – на меня посмотрел тот, кто ещё вечером был гуроном, – в её памяти осталась лишь злость. Её нужно уничтожить.
Я пожала плечами.
– Я ей не судья, – прошептала, помня свой сон, – не мне решать. Но Вьюго… Спасите моего мужчину.
Я боялась смотреть в сторону нашей стоянки. Не понимала, что они делают с моим северянином.
– Ты добрая душа, – прокряхтела высушенная смертью старуха, – белых становится всё меньше. Уносите его, сынки. Ещё никогда у нас не просили помощи живые.
Вьюго подняли на плаще и без особых усилий потащили в сторону деревни. Я поспешила следом.
– Ты отмечена даром жизни, – услышала я рядом всё тот же скрипучий голос женщины.
– Да, – я закивала, – если вам нужно…
– Нет, девочка, нет. Нам уже ничего не поможет.