Роберт взял протянутую руку и поцеловал ее.
– Я счастлив, Лика. А что означает ваше прекрасное имя?
– «Сладкая и счастливая, влюбленная в жизнь», – очень просто пояснила девушка.
– Как я мог сразу не догадаться, – смущенно улыбнулся капитан.
Даже улыбка его была как в той ночной грёзе – ослепительно голливудской и манящей…
Два счастливых дня и две ночи подходили к концу. Пиры в банкетных залах корабля и шашлыки на золотых речных косах, концерты артистов и караоке, дискотеки и фейерверки. Лика за это время успела сменить пять купальников – и каждый был еще более открытым, чем предыдущий. Мужчины не сводили с нее глаз. Женщины завидовали и ревновали. Лика благосклонно принимала внимание первых и не замечала вторых.
Наступила третья ночь. Еще на закате корабль взял курс домой. Заключительный банкет шел на убыль, но музыка пока гремела на верхней палубе, ревели и визжали пьяными голосами неугомонные гости. Крымов потерялся; наверное, пил на посошок с друзьями юности, которых у него на пароходе оказалось немало.
Лика стояла у парапета в белом платье и смотрела на черную ускользающую воду, на пенные загривки торопливых убегающих за корму волн. На плечи ее была наброшена куртка. Ветром расплескивало волосы. Где-то в утробе корабля глухо работал дизель.
– Как тебе праздник? – спросили у нее за спиной.
Она обернулась, счастливо улыбнулась.
– Ты маг и волшебник.
– Знаю.
Они перешли на «ты» уже в первые минуты застолья, когда теплоход, огласив реку и берега трубным гласом, отправился в плаванье. Хозяин посадил Крымова и его спутницу напротив себя, и уже в первые полчаса взгляд Роберта изучил Лику, иссек ее жадно вдоль и поперек, места живого на ней не оставил.
– Еще пара часов, и мы дома, – сказал хозяин бала.
– Увы. А я бы так и плыла на этом корабле куда глаза глядят… В ночь…
– Давай высадим всех и поплывем? – очень просто предложил он.
– Это провокация? – задумчиво спросила она.
– Нет, предложение.
– Я хочу вверх… К звездам… К любимой Большой Медведице…
– Ты была в кругосветном путешествии? – спросил он.