— Двадцать четыре!
На сорока Юпп пасует. В эту минуту появляется Карл Брегер.
— Захотелось поглядеть, как вы живете, — говорит он.
— И ты решил, что мы, конечно, здесь, — ухмыляется Вилли, поудобнее усаживаясь на скамье. — Нет, знаешь, как ни верти, а для солдата казарма — истинная родина. Сорок один!
— Сорок шесть! — азартно бросает Валентин.
— Сорок восемь! — гремит Вилли в ответ.
Черт возьми! Игра становится крупной. Мы придвигаемся поближе. Вилли, прислонясь к стенке шкафа, в упоении показывает нам четырех валетов. Валентин, однако, зловеще ухмыляется: его шансы еще вернее — у него ничего нет в прикупе.
Как уютно здесь! На столе мигает огарок свечи. В полумраке чуть белеют солдатские койки. Мы большущими ломтями поглощаем сыр, который раздобыл Юпп. Юпп режет его клинковым штыком и по очереди всех нас оделяет.
— Пятьдесят! — беснуется Валентин.
Тут дверь распахивается настежь, в комнату врывается Тьяден.
— Зе... Зе... — заикается он. От страшного волнения на него напала икота. Мы водим его с высоко поднятыми руками по комнате.
— Что, девочки обобрали? — участливо спрашивает Вилли.
Тьяден отрицательно качает головой:
— Зе... зе...
— Смирно! — командует Вилли.
— Зеелиг... Я нашел Зеелига, — ликующе произносит наконец Тьяден.
— Слушай! — рявкает Вилли. — Если ты врешь, я выброшу тебя через окно.
Зеелиг был нашим ротным фельдфебелем. Скотина первоклассная. За два месяца до конца войны его, к сожалению, куда-то перевели, и мы до сих пор никак не могли напасть на его след. Тьяден сообщает, что он содержит пивную «Король Вильгельм» и что пиво у него высшей марки.
— Вперед! — кричу я, и мы всей оравой устремляемся к выходу.
— Стой, ребята! Без Фердинанда нельзя. У него с Зеелигом давние счеты за Шредера, — говорит Вилли.