Фельдфебель утверждал, что Козоле толкнул его в грудь. Козоле снова вскипел.
— Спокойно! — повторил Людвиг.
Наступило молчание.
— Ты все знаки собрал, Альберт? — спросил он.
— Все, — ответил Троске и прибавил вполголоса, так, чтобы Козоле его не слышал: — И Шредер там.
С минуту они смотрели друг на друга. Потом Людвиг сказал:
— Значит, он все-таки в плен не попал. Где он лежит?
Альберт повел его вдоль ряда. Брегер и я следовали за ними, — ведь Шредер был нашим школьным товарищем. Троске остановился перед одним из трупов. Голова убитого была прикрыта мешком. Брайер наклонился. Альберт удержал его.
— Не надо открывать, Людвиг! — попросил он. Брайер обернулся.
— Надо, Альберт, — спокойно сказал он, — надо.
Верхней половины тела нельзя было узнать. Оно было сплющено, как у камбалы. Лицо — словно отесанная доска; на месте рта — черное перекошенное отверстие с обнаженным оскалом зубов. Брайер молча опустил мешок.
— А он знает? — спросил Людвиг, кивнув в сторону Козоле.
Альберт отрицательно мотнул головой.
— Надо постараться, чтобы Зеелиг убрался отсюда, иначе быть беде, — сказал он.
Шредер дружил с Козоле. Мы, правда, этой дружбы не понимали, потому что Шредер был нежным и хлипким малым — настоящий ребенок, полная противоположность Козоле, но Козоле оберегал его, как мать.
Позади нас кто-то засопел. Оказалось, что Зеелиг все время шел за нами и теперь, выпучив глаза, стоял рядом.
— Такого я еще не видывал, — бормотал он, запинаясь. — Как же это произошло?
Никто не ответил. Шредер неделю тому назад должен был получить отпуск, но Зеелиг постарался помешать этому. Шредера, как и Козоле, он терпеть не мог. И вот Шредер убит.
Мы ушли: в эту минуту Зеелиг был нам невыносим. Людвиг снова забрался под свои шинели. Остался только Альберт. Зеелиг неподвижно уставился на тело Шредера. Луна, вынырнувшая из-за туч, осветила труп. Подавшись вперед жирным корпусом, фельдфебель смотрел на землистые лица, в которых застыло неуловимое выражение безмолвного ужаса, но, казалось, безмолвие это вопило.
Альберт сказал холодно:
ebooksa