— Чего ж вы сразу не сказали?
Идем за ним в другое помещение. Там развешаны по стенам новые мундиры, шинели. Живо сбросив с себя изношенное тряпье, надеваем все новое. Вилли заявляет, что ему необходимы две шинели, потому что солдатчина довела его до малокровия. Каптенармус колеблется, но Юпп берет его под руку и, отведя в сторонку, заводит разговор о суммах, отпускаемых на довольствие. Каптенармус успокаивается. Сквозь пальцы смотрит он на Вилли и Тьядена, значительно пополневших.
— Ну, ладно, — ворчит он. — Мне-то что? Некоторые и совсем не берут обмундирования: у них монеты сколько хочешь. Главное, чтобы у меня по ведомости все сходилось.
Мы расписываемся в получении вещей сполна.
— Ты, кажется, что-то говорил про курево? — обращается каптер к Вилли.
Вилли, оторопев, вытаскивает портсигар.
— И про жевательный табак? — продолжает тот.
Вилли лезет в карман куртки.
— Но водку-то ты ведь не пьешь? — осведомляется он.
— Отчего же? Пью, — невозмутимо отвечает каптенармус. — Мне даже врачи прописали. Я, видишь ли, тоже страдаю малокровием. Ты бутылочку-то свою оставь.
— Одну минутку... сейчас. — Вилли делает здоровенный глоток, чтобы спасти хоть что-нибудь. Затем вручает изумленной интендантской блохе бутылку, которая только что была непочатой. Теперь в ней осталось меньше половины.
Юпп провожает нас до ворот казармы.
— А знаете, ребята, кто сейчас здесь? — спрашивает он. — Макс Вайль! В совете солдатских депутатов!
— Самое подходящее для него дело, — говорит Козоле. — Теплое здесь у вас местечко, а?
— Да как тебе сказать? — отвечает Юпп. — Пока во всяком случае мы с Валентином устроены. Между прочим, если вам что понадобится, бесплатный проездной билет или что-нибудь в этом роде, приходите. Я сижу у самого источника всяких благ.
— Кстати, дай-ка мне билет, — прошу я. — Тогда я как-нибудь на днях съезжу к Адольфу.
Он вытаскивает книжку с бланками и отрывает листок:
— Заполни сам. Поедешь, конечно, вторым классом.
— Есть!
На улице Вилли расстегивает шинель. Под ней — вторая.