«Ты же моя радость! Да быть такого не может! Сегодня просто праздник, какой-то! Не повезло вам сегодня ребята, мои праздничные восторги ещё пережить надо».
Так же вальяжно, я, не торопясь обогнул стол справа и, перейдя на строевой шаг и высоко задирая ноги как на строевом смотре, зашагал к полковнику. Увидев топающего в его сторону слона в зеленоватой попоне, полковник оторвал от стула свою толстую задницу и принял вертикальное положение.
«Блин! В платье неудобно, ноги путаются в подоле. Как они в этой парандже ходят?» Подойдя поближе и встав по стойке смирно, я, приложив к икалу левую руку, а правую прижав к груди, елейным голосом нараспев произнёс.
— О несравненный великий визирь! Да избавит тебя Аллах от гнид земных в бороде. О кладезь мудростей мудей моих! О сын разгульной жизни ишака и бегемота.
Сардар государственной безопасности Мухаммед Али ибн Рахим нижайше прибыл для доклада!
Докладываю! Я тебя падла прибью сейчас на хрен. — И с первого же удара сломал жирдяю нос. Второй удар достался связнику.
"Хорошо попал! Нокдаун!
Чёрт, неудобная одёжка у арабов! Третьему слабо досталось, вскользячку, а Лис за него отдельно просил, но ничего я сейчас добавлю". Мой третий оппонент, перекувырнувшись через стол, без сознания улетел в дальний угол каюты.
Левая рука в локте теперь у него свободно сгибается в обе стороны, челюсть, передние зубы, нос, и, похоже, сотрясение мозгов, если они у него были — очень удачно подвернулась спинка стула. Опять-таки стол крепкий. Умеют в этом времени делать мебель".
Метнулся обратно к связнику. Он уже пришёл в себя и судорожно лапал кобуру. Левым кулаком по висюлькам, правой рукой за загривок и мордой об стол.
«Нет. Всё же стол хорош! Ни царапинки». Сверху всем своим весом локтем по почкам, перекантовать и коленом в голову. Положить висящую у меня в руках тушку грудью обратно на стол. Теперь сбоку ребром стопы по колену. Хрясть.
«Песец! Нет. Не толстый, полярный, пушной зверёк, а инвалид». Это спецзаказ от Малышева и персональный подарок от меня лично. Отбегался гадёныш по заграницам.
Вот теперь нормально! Неудобная одежда у арабов и маркая слишком, кровавый отпечаток морды связника на платье явно лишний.
— Полковник! Алиф аир аб тизак[i]! Ты меня не забыл хадидж?[ii] Элиф айр аб тизак! Иди сюда презерватива кусок! Абу Хатти-аль-Халля-мля. — хрен его знает, что обозначает последний кусок двуязычной фразы, но в моём исполнении прозвучало грозно. Недаром я сорок минут учил в самолёте арабские ругательства!
Неудобно бить ногами в этом платье. Приходится руками придерживать подол, а я специально у Погранца немецкие сапоги выпросил с металлическими набойками. Раритет! Здесь их нигде не достанешь.
С разворота со всей дури ногой в грудь. Охреневший от моих восторгов политработник, разбрызгивая обильно текущую из носа кровь, впечатался спиной в стену, стукнулся затылком и как мешок с г… э-э с навозом сполз вниз.
«Это ты удачно придумал! Пенальти по футбольному мячу как в сорок первом. Н-на! Отлично. В футболистах мне цены не было бы». Пара зубов обгоняя кровавые брызги, долетели до боковой стены с иллюминаторами первыми.
Ещё разок пыром со всей души в грудину. Рёбра наверняка треснули. «Ничего заживут! Сейчас для тебя главное выжить». Другой ногой отшлифовать по печени.
«Вот теперь рёбрам точно конец. О! Ладошка! Какая? Правая? Отлично!» Каблуком по кисти. Не хруст пальцев, а райская мелодия.
«Интересно тренировочные штаны на резинке уже придумали? Как он теперь штанишки одной ручкой снимать будет? Как-то мой оппонент безжизненно валяется. Надо проверить не подох ли, а то Малышев расстраиваться будет». Завершающий аккорд по голеностопному суставу левой ноги, тоже каблуком разумеется.
ebooksa