Барсучонок потопал на кухню.
Только сейчас он ощутил, насколько здесь тесно. Не квартира, а самая настоящая нора. Коридорчик, где под ногами голые доски, комната с доисторическим шкафом, совмещённый санузел и кухня. Плечи задело облупленный шкафчик.
Даже балкона не было. И правда, зачем Диане балкон…
Газовая плита с отколотой эмалью – намного старше той, что стояла дома у Барсучонка. Он опустился на колени, открыл нижнее отделение. Вместо сковородок там лежали тяжёлые свёртки в бурой плотной бумаге. Виктор сгрёб их и потащил в комнату.
Диана уже закончила с Глоком и разбирала Беретту.
– Половину в портфель, половину по карманам, – скомандовала она, не оглядываясь, – Бери с носовым платком. Смазка засохла, но лишние отпечатки тебе без надобности.
Барсучонок повертел свёрток и обнаружил, что он уже вскрыт. Под бумагой – тусклый металл. Он начал доставать чёрные штуки в форме косых трапеций и только на шестой догадался, что это такое.
Обоймы. Он не знал, для Глока или Беретты, но это были обоймы.
– Скажи, а тебе пистолеты прямо на выходе из тюрьмы вернули? – спросил он.
– Нет. Я нашла их здесь.
– Интересно, кто их сюда положил.
– Не знаю. Возможно, их здесь просто оставили.
– Наверное, это устроил Щур, – Барсучонок разворачивал второй свёрток, – Он же главный по милиции, он мог такое организовать. Багрымчик не мог, он тебя нашёл уже при мне.
– Видимо, ты прав.
Послышались щелчки. Это Диана собирала Беретту.
– А обоймы тебе тоже оставили? – спросил Барсучонок.
– Оставили очень мало. Эти я добыла как трофей.
– Ты что, успела где-то повоевать?
– Отчасти. Эти обоймы лежали в автомобиле у человека с фальшивой повязкой на глазу, который пытался отобрать у меня эту квартиру.
– Надо же! То есть у тебя уже трофейный автомобиль есть!