— Значит, скоро придет ко мне, — пожал плечами Максим, не выразив ни грамма сомнения в своих словах.
— Два месяца прошло…
— Не пропадет, — категорично отрубил Максим. — Он умеет устраиваться в жизни.
— Думаешь?
— Вот вас кто-нибудь бесплатно кормил три раза в день?
— Нет, разумеется.
— Вот видите! — закрыл он тему. — А Лайка?
— А Лайка в собачьем раю.
— Что?!
— На мясокомбинате, сторожем, — нервно поправился Николай. — Привет тебе передает. Вот, секунду, — торопливо махнул он рукой и, повинуясь жесту, водитель лимузина споро достал что-то из салона.
На проверку этим «что-то» оказалась картонная коробка, оббитая чем-то мягким. Внутри лежал ослепительно-рыжий щенок, сонно разглядывающий все вокруг.
Довольно большой для еле открытых глазок, с массивными лапами и узнаваемыми чертами немецкой овчарки.
— Вот, — торжественно протянул дядь Коля щенка Максиму.
Тот аккуратно принял его, поднял над головой, показывая всем, а затем с мрачной торжественностью, как некогда создатель сотворенному Франкенштейну, прогремел:
— Я назову тебя Бранд!
— Это девочка, — испортил всю торжественность момента Семен.
— Ух ты! — пискнули Тоня с Катей, ловко пнули Максима по коленной чашечке, дернули за ухо и отняли щенка. — Бруня-а!
— Тоня, как можно! — возмутился Михаил и вместе с Николаем заспешил вслед за убегающими девчонками.
Но Николай не особо торопился, опытным взглядом приметив, что погоня скоро заглохнет, а значит, появится возможность поговорить наедине.
— Хана затее, — констатировал Максим, потирая коленку.