Раздался треск, и всё удивлённо посмотрели на харена. Ранхаш спокойно отложил сломанное перо и достал другое.
— Так вот, он был свидетелем того, как на господина напала твоя обманка! — Шидай злорадно расхохотался.
Майяри бросила быстрый взгляд на харена и побелела.
— Неужто Воин? — едва слышно спросила она.
Шидай непонимающе нахмурился и обменялся взглядами с Дагреном.
— Воин, наверное, Викану попался, — предположил мастер. — Я слышал, та обманка разворотила статую и едва не прибила его.
Девушка облегчённо перевела дыхание. Фух, главное, что не харен!
— Нет-нет, Майяри, — возбуждённо пропел Шидай, — обманочка повалила нашего харена на пол, едва не задушила поцелуем и взяла его за яйца.
— Что? — Майяри непонимающе хлопнула глазами и посмотрела на харена, который, словно бы не слыша их, что-то писал.
За яйца? Её обманка? В памяти всплыл яркий образ…
Её образ… Обманка с её лицом… С её собственным лицом поцеловала харена и потрогала его за… Майяри задохнулась от ужаса. Глаза её распахнулись, лицо стало белее мела, а по телу пробежала стая испуганных мурах. Медленно повернувшись к Шидаю, девушка чуть слышно выдохнула:
— Простите…
— Я-то за что должен тебя простить? — развеселился лекарь. — Я тебе ещё и спасибо скажу.
Майяри повернулась к харену. Шея не слушалась совсем, поэтому поворачиваться пришлось корпусом.
— Простите, — повторила она. — Я её не для вас…
Ранхаш со вздохом отложил перо и тяжело посмотрел на девушку.
— Как-нибудь переживу, — мрачно заверил он. — А теперь будьте добры продолжить беседу в другом месте.
Майяри вскочила и первой бросилась на выход.
— Хорошей ночи, харен, — откланялся Дагрен, тщетно пытаясь сдержать широкую улыбку.