Лгунья

Харийд замер, припомнив, что это не совсем так. Не все общины хаги одинаковы. Холодок прошёл по его спине, и он с опасением и надеждой на лучшее спросил:

— Ты же не сумеречница?

Девушка была не в том состоянии, чтобы понять смысл вопроса, но знакомое слово заставило её дёрнуться. Глаза её испуганно распахнулись и уставились на Харийда, знаки на стенах темницы угрожающе замигали.

— Боги! — тихо простонал Харийд, осознавая, что угадал, и зарылся пальцами в волосы. — О боги!

Несколько долгих секунд он просто пялился в пол широко распахнутыми глазами, а затем резко склонился к лицу испуганной девушки и горячо зашептал:

— Я ничего не спрашивал и ни о чём не догадываюсь, ясно? И я не буду писать о тебе в общину. Боги, девочка, да как же ты тут оказалась и что с тобой произошло? — он с жалостью погладил её по волосам.

— Ого! Что тут происходит?

Харийд дёрнулся и уставился на входящего Шидая. В руках у того дымилась паром кружка.

— Ей опять плохо. Жалко так… — неловко соврал парень.

— Ничего, сейчас немного полегчает, — пообещал лекарь. — Сажай её.

Харийд аккуратно приподнял слабо сопротивляющуюся девушку и прислонил её к стене.

— Смотри, какую вкусняшку я тебе принёс, — Шидай с гордостью подсунул под нос Майяри кружку.

Лекарство одуряюще остро пахло травами, легко перебивая запах царившей в темнице нечистоты. Пахло приятно, но Майяри неприязненно поморщилась и отвернулась.

— Не буду.

— Но надо, — ласково пропел Шидай. — Твоим лёгким плохо. Помоги им.

— Я не буду это пить! — прорычала девушка и попыталась выбить кружку из руки лекаря.

Тот с лёгкостью уклонился.

— Слышишь? — вдруг спросил он.

Майяри настороженно прислушалась.

— Твои лёгкие говорят с нами, — зловеще прошептал Шидай. — Они умоляют о помощи.